Много в том дневнике было грязи, настолько, что юному Эврону стало противно от самого себя только за то, что он являлся ее сыном. Но, как говорится: родителей не выбирают.

— А ведь я даже ни одного письма от него не прочитал, злился, что он нас бросил и мама умерла из — за него, — продолжал говорить Эврон, а я лежала тихо, как мышка, давая ему выговориться, хоть сейчас и могла слегка шевелиться, больше чем уверена, смогла бы открыть глаза и заговорить. — Я начал искать способ помочь ему и нашел. Я как его кровный родственник, мог забрать проклятие себе. И все бы у меня получилось, отец был настолько слаб, что не смог бы мне противиться, но я просчитался. Поняв, что я собираюсь сделать, он смог удержать в себе часть проклятия. Даже умирая он пытался меня защитить, а я так и не смог ему помочь. Единственное, чего добился, так это того, чтобы академия его отпустила. Вызвал деда и отправил их обоих домой. Все надеялся, что дед поможет отцу. Он был так слаб, когда я последний раз его видел… А сторик привез мне тебя. Я мог ему отказать, но… ты тут из — за меня, из — за моего эгоизма. Я так устал быть один и подумал, что быть может ты сможешь… не обратишь внимание на мою внешность… Все из — за меня. Ты не желаешь просыпаться, а отец… я испугался, не смог спросить у деда как он. Пока не знаю, я могу надеяться, но если услышу что отец… — сорвался голос Эврона и я больше не смогла молчать.

— Он жив. Мы с учителем его вылечили, — просипела едва слышно и тут же оказалась в сильных объятиях.

Думаете после обнимашек Эврон начал меня благодарить? Как бы не так! Этот блаженный орал на меня до хрипоты и даже несколько раз как следует встряхнул, потом правда получил молнией по своим загребущим ручонкам, трясти перестал, зато орать принялся с новой силой. Нет, мужика конечно можно понять. Судя по вычлененным из общего ора словам, я поняла следующее: в отключке я пробыла около четырех суток, он думал, что я умру, все думали, что я умру, его разбудила тьма, она же подсказала как меня вытащить и он в растерянности, от чего тьма не пытается всех вокруг сожрать, а тихонько сидит и даже переживает за меня!

Я лежу, молчу. Жду, когда у моего балахонистого запал кончится, а сама раздумываю над тем, как теперь Эврона с тьмой примирить. Ведь помнит поганка мое обещание о том, что я попытаюсь помочь им объедениться, помнит по этому и сидит тихо.

— И чтоб больше никогда! — орал т ем временем муженек, стоя в ногах у кровати. — Ты слышишь? Никогда!!! Иначе я сам тебя к богам отправлю, безвозвратно! — и уже тихо и вкрадчиво добавил: — И поскольку мы связанны не разрывными узами, я отправлюсь в след за тобой!

Красноречиво скривилась от подобной перспективы. Если он сейчас так на меня орет, то что будет когда я по настоящему умру? Это ж мне и после смерти не будет покоя! А хотя… Вспомнила о том, что у богов не так уж и плохо, сиди, принимай себе души, порть настроение рядом сидящему мужу. Красота! В общем, жить можно и после смерти и не известно кто еще кого заколебает!

Растянула губы в настолько мечтательной улыбке, что Эврон вдруг подавился собственными словами и злобно на меня зыркнув, вылетел из комнаты. Я только и успела прокричать ему в след о том, чтоб не забыл бедную меня покормить.

Убедилась, что осталась одна и с замиранием сердца раскрыла кулаки, что сжимала все время в надежде на то, что богиня дала мне хоть одну волосинку Зорка, но все тщетно. Мои ладони оказались пусты и тут меня прорвало, я сидела на кровати и долго бубнила, высказывая Юнаре все, что я о ней думаю.

— Я пришла к тебе за помощью, а ты! Залезла мне в мозг и отправила обратно даже не выслушав. А впрочем, чему я удивляюсь, судя по тому до чего докатился мир, вы все уже давно забили на его обитателей! — выплеснула я все, что накопилось в душе. — Хоть бы кусочек пальца его дала!

Что вы все скривились? Неприятно вам? А Зорку неприятней вдвойне, он мертв!

— Стерва, — буркнула, откидываясь на подушки и мне тут же прилетело в лоб чем — то маленьким, но очень твердым. — А по аккуратней нельзя?! — прокричала и разулыбалась, когда увидела кусочек серо-желтой косточки.

Не успела обрадоваться, как обломок кости начал исчезать прямо на моих глазах.

— Нет, нет! — заорала, сжимая кость в руке. — Можешь хоть каждый день кидаться в меня костями тех, кто заперт в этой академии! — задрала я голову к потолку.

Кость перестала исчезать и я выдохнула с облегчением.

— Спасибо! — поблагодарила от всей души, прижимая к груди кусочек Зорка.

— Чего орешь блаженная? — высунулся Зорк из стены, а я даже не испугалась, начинаю потихоньку привыкать к этому дурдому.

— Сначала ругала, а потом благодарила Юнару, — ответила дракону со счастливой улыбкой.

— Откуда ты знаешь имя богини и кто дал тебе право его произносить? — потрясенно прошептал Зорк, а до меня начало медленно доходить то, о чем пыталась мне сказать богиня при нашей встречи.

— Сама Юнара и сказала, — решила проверить свою догадку, снова назвав богиню по имени.

— Тише! — зашипел на меня Зорк. — По заветам богов, простым смертным не пристало произносить их имена.

— Почему? — искренне изумилась подобной глупости.

— Каждый раз произнося имя богов, ты призываешь к себе их внимание, — пояснил мне призрак. — А кто обрадуется, если их будут постоянно дергать?

— Боги и обрадуются, — посмотрела на него как на ненормального. — Вообще — то это вроде как их работа и чем больше к ним обращений, тем они сильнее. И кстати, Юнара интересовалась у меня, почему вы, магические народы забыли заветы богов? А еще, она очень удивилась, когда узнала от меня о том, что творится здесь, на земле. Рада она точно не была.