Додумать он не успел – из соседних кустов неслышно шагнул Егор, и Ленту стало не до того.

– Привет, леший! Разговор есть.

Егор кивнул: «Пойдём в дом», и они направились к мосткам.

Шаг был быстрым, атмосфера – напряжённой.

Плотно закрыв за собой дверь, Лент спросил прямо: – О чём я сейчас думаю, Егор?

– Подозреваешь меня.

– Тогда бы закрылся.

– Значит не меня.

– А кого?

Пинг-понг. Первую подачу Лент провёл успешно. Леший опустил плечи и сел на стул у стола. Развернул один из перевернутых стаканов и наполнил его водой из кувшина. Выпил залпом, как водку.

– Дочку?

– Верно. Может, сам расскажешь, что за цаца ваша Анюта?

Леший промолчал, едва качнув головой, получилось больше отрицательно.

– Я не должен был её учить, я знаю. Вина – на мне и только на мне. Не было у меня от неё секретов. Считай, предал свой клан. Но не мог иначе, эх… тебе не понять.

Это Ленту-то не понять? Вот и пожалеешь тут, что Егор, в отличие от супруги, не следит за перипетиями жизни знаменитостей тёмного мира. Так бы и объяснять ничего не пришлось. Да Лент и не станет! Лешего личным примером не проймёшь, у него своя жизнь, своя боль. Поэтому увещеваний не последует, и это коричневый понял:

– Помнишь, ты спрашивал про съезд на дороге?

– Ты про Срединку? Как не помнить!

– Сретенка это, Лент. Я сразу не сообразил. Это совсем не там, где вы ехали. Есть такой съезд перед Великим. Хутор на пересечение дорог. Там как-раз Зинаида живёт.

– Травница?

– Угу. Травница… Они а Анютой дружбу водят. Если это она, ну, дыру-то… значит, у Зинаиды отсиживается. Что будешь делать? Я дочку в обиду не дам, предупреждаю.

Да уж понятно! Лент бы тоже за дочку дрался до последнего. Но если они сейчас с Егором войну затеют, то пол района снесут и Чёрный пруд осушат. Нет, им придётся договариваться.

Егор понял и это, склонил голову – поблагодарил, а Лент подумал, что момент поучился подходящий для вопроса.

– Слышь, лесничий, я что хотел спросить. У вас тут, конечно, аномалия и всё такое, вся ворожба вкривь и вкось, но как вы всё-таки дочку-то с Татьяной заделали?

Вот и спросил. И как только язык повернулся? Если Егор даст ему по морде, Лент должен будет промолчать и поблагодарить его за профилактику – такой невежливой морде вообще не место на плечах у тёмного. Но Егор не рассердился, только покачал головой.

– Аномалия здесь ни при чём. Она с воскресенья. Я не просто так лесничий, Лент. Баланс силы – это ответственность коричневых, – и повторил упрямо: – Аномалия ни при чём.

– А что при чём? – было что-то в ответе лешего. Знаменитый «ханч» Лента, его чутьё, нюх ищейки со стажем, просто кричал об этом.

Леший скривился, будто последний вопрос причинил ему боль: – С Татьяной поговорю. Не имею права сам решать что и кому рассказывать. Ты иди, Лент, иди. Мне нужно побыть одному. В лес схожу.

Чтобы Лент сейчас ни сказал, получилось бы или очень плохо, или ещё хуже. Поэтому он сухо кивнул и вышел. Он найдёт, чем заняться. Подъедет к Айе, узнает, что там с Полиной. А там и решение о том, что делать дальше, созреет.

Кислый Вик с глазами на мокром месте к беседе не располагал. Парня, однозначно, стоило «почистить», но перед тем, как начать, Лент всё же решил переспросить. Мало ли, может, и правда, всю память ему оттяпает.

– Ты вчера Айу к Полине в гостиницу возил?

– Возил. Сначала в гостиницу, потом домой.

– Ну как там она?

– Полина? Пьяная была. Не добудились. Ребёнок в круглосуточных яслях, а сама – в дупель.

– А вы что?!

Парень уставился на Лента удивлённо. Похоже, даже позабыл о своей беде. Он совершенно точно не понимал, какого ответа ждал от него Лаврентий Петрович.

А такого! Что за люди в этом Ростове?!

– Поехали к Айе! В кремль. А потом поедим, где скажешь. Я обещал – я угощаю.

«Почистить» страдающего Ромео по дороге не удалось, но не в силу недостатка желания или упорства со стороны Лента. Он удачно быстро позеленел, сразу сплёл пальцы в нужный узел и послал Вику импульс точечного забвения, изо всех сил концентрируясь на эмоциональном фоне парня, чтобы тот ненароком не забыл правил дорожного движения. Фон ничуть не изменился – парень по-прежнему страдал, – и это было странно.

Лент попробовал ещё раз. Потом ещё. Менял заклинания, узлы, чистил собственные мысли… но сидящий рядом сосредоточенный на дороге водитель, а по совместительству самый несчастный молодой человек на планете, продолжал оставаться самым несчастным. Чёртов Ростов! Ладно, раз на то пошло, есть у Лента одно безотказное средство. И нечего жадничать! Зато никакие аномалии ему не страшны, ибо это не ворожба, а своего рода оберег.