– Так всегда. Когда получаешь великий дар, приходится отдать что-то взамен, чтобы уравновесить чаши весов, – сказала старуха резким голосом. – Когда-то я тоже была красива, пока не открыла свой шестар.

Дарж нахмурил брови и поглядел на Сарета.

– Что такое шестар?

– Она имеет в виду магию.

Дарж мрачно взглянул на Эйрин, но ничего не сказал о том, что подумал.

– Мои карты, Сарет, – рявкнула женщина.

– Они около тебя, – последовал спокойный ответ.

– Ну конечно же, они здесь.

Старуха схватила с маленькой полки колоду карт. Затем откуда-то из-под ковров появилась вторая, похожая на птичью, рука, и гадалка искусными движениями перетасовала карты.

– Каждый должен вытянуть по одной карте из колоды Тхот.

Она веером разложила перед собой карты. От долгого употребления они сильно потерлись и выцвели, но серебряные символы на картах все еще ярко блестели. Лирит переглянулась с Эйрин и Даржем и протянула руку. Слегка коснувшись одной из карт кончиками пальцев, она ощутила легкое покалывание и вытянула ее. Эйрин и Дарж последовали ее примеру.

– Ты. – Старуха кивнула в сторону Даржа. – Покажи мне, что ты вытащил.

Рыцарь перевернул карту. На ней был изображен человек с темными волосами и такими же темными глазами, стоявший возле небольшого водоема. В небе над его головой висела луна, отражаясь в глади воды.

Нет, это не просто человек, Лирит. Посмотри на меч у него в руке, посмотри на доспехи. Это – рыцарь. Его щит украшен гербом луны.

Старуха взяла в руки карту и провела по ее поверхности пожелтевшим от времени ногтем.

– Рыцарь Лун. Ты – воин, надежный и сильный. Увы, тебя обуревают страсти. И переполняет грусть! Ты думаешь, что сражаешься в одиночку, хотя это не так. Видишь? Она всегда улыбается тебе, хотя ты об этом и не догадываешься.

Старуха указала на изображение луны. В ее окружность было вписано лицо женщины, чьи губы изогнулись в нежной улыбке.

– Но кто она? – пробормотала старая женщина. – Та, что покинула тебя, или та, что еще встретится тебе на пути? Этого моя магия сказать не в силах.

– Я не верю в магию, сударыня, – проворчал Дарж.

Старая гадалка подняла глаза.

– И все же магия сведет тебя в могилу, – решительно ответила она и засунула карту обратно в колоду.

– Аль-Мама! – упрекнул ее Сарет. Старуха пожала плечами.

– Я не решаю ничьи судьбы, Сарет. Я лишь предсказываю их. А теперь ты, – сказала она, указывая на Эйрин.

С легкой дрожью девушка протянула ей свою карту.

– Ага! – воскликнула старуха, словно подтвердилось то, о чем она догадывалась и раньше. – Восьмерка пик!

На карте была изображена красивая женщина в синем платье. Она ехала верхом на коне по залитому солнцем полю. Лицо ее было серьезно. В левой руке женщина держала меч. За ее спиной был виден замок с семью башнями, каждую из которых венчал меч.

От изумления Эйрин едва не задохнулась:

– Но я уже видела это раньше!

Лирит бросила на нее любопытный взгляд. Что она хочет этим сказать?

Взяв карту, старуха одобрительно кивнула:

– Как я уже говорила, ты наделена великой силой. Видишь, как гордо женщина восседает в седле? Все любят ее за красоту, но боятся ее меча. Однако за обладание великой силой нужно платить. Ты понимаешь? Она не замечает бедняка, затоптанного копытами коня.

Лирит оцепенела. Там, в высокой траве под конем, она увидела лицо. Глаза человека были прикрыты, словно он спал. Эйрин недоуменно покачала головой.

– Ничего не понимаю.

– Ты забыла о том, кто ради тебя терпел великую боль!

– Но кто же он?

Старуха засунула карту в колоду.

– Это уж ты сама должна знать, дитя.

Еще до того, как старуха посмотрела на нее, Лирит поняла, что наступила ее очередь. После предсказания, сделанного Даржу и Эйрин, она не очень-то хотела увидеть карту, которую вытянула, но другого выбора не оставалось. И Лирит решительно перевернула карту.

В то же мгновение черное небо над бесплодной, серой, как пепел, равниной распорола яркая молния. По земле рассыпались какие-то белые фигуры, испещренные красными пятнами. На поваленном дереве Лирит разглядела темный силуэт.

– Ворон! – произнесла старуха.

– А что он предвещает? – спросила Лирит, удивленная неожиданным спокойствием собственного голоса.

– Ворон питается падалью на полях сражений, – ответила старуха. Затем она взяла новую карту, и рука ее задрожала. – На полях, отравленных пролитой кровью, где уже никогда ничто не сможет прорасти.