Я вошла и обомлела.

Сюрпризы всё продолжались и продолжались.

Это не спальня, а такой себе мини-отель.

Несколько комнат в одной комнате…

Я с восторгом принялась их все осматривать.

В одной из них увидела кровать, размером с футбольное поле, рядом гардеробная и чуть дальше ванная комната. Если быть точнее, джакузи. В гостевой, с диванчиком и плазмой напротив него, есть большие стеклянные двери, которые открываются как купе, предоставляя выход на просторную террасу с видом на бассейн и живописный сад. Просто нечто!

— Устроит?

— Ещё… б-бы…

— Хорошо, — Королёв хлопнул в ладоши. — Тогда отдыхай. В ванной есть халат и все необходимые косметические принадлежности. Ни в чём себе не отказывай. Одежду тебе доставят через пару часов, только скажи размеры?

Называю, Артур кивает.

— Но это необязательно… Могу домой съездить, забрать.

Всё равно я чувствую себя неловко, не привыкла получать что-то даром. А получила я сегодня очень и очень много, как бы чего не слиплось.

Мужчина ничего не отвечает. Понятно, с ним спорить бесполезно, если он уже принял решение. Мне остаётся лишь ещё раз поблагодарить своего щедрого покровителя.

— И да, скоро тебе перезвонят. Жди звонка от мамы.

Миллиардер покинул комнату, бережно прикрыв за собой дверь. Я ещё раз осмотрела свои хоромы, взвизгнула, и как маленькая шаловливая девочка с разбегу прыгнула в мягкие подушки.

— Боже-е-е! Как хорошо…

Сижу на кровати, лакомлюсь ломтиками элитного шоколада с банным полотенцем на голове, закутавшись в мягкий махровый халат. Только что я приняла теплый душ с ароматными средствами, теперь наслаждаюсь жизнью. Кажется, я постепенно начинаю привыкать к таким безумным излишествам. Главное не лопнуть от счастья!

На ужин у меня была нежнейшая утка по-французски с ломтиками картофеля, греческий салат и вот сейчас я наслаждаюсь невероятно вкусным десертом, который тает во рту. Ужин прикатила ко мне улыбчивая служанка на тележке под серебряным подносом.

Даже тошнота вдруг пропала, а от запахов поджаристой уточки мой беременный организм кайфовал вдвойне. Меня в последнее время постоянно мутило на запахи еды, особенно в той кафешке, в которой я работала этот месяц. Но малышу очень даже по вкусу пришлась здешняя пища. Закончив с трапезой, я положила руку на животик и довольно его погладила.

— Малыш, а ты, оказывается, гурман! Неудивительно, весь в отца. От гречки его, видите ли, тошнит, а от утки по-французски от личного шеф-повара нефтяного магната ни капельки.

Сейчас я жду звонка от мамы. Артур сообщил, что самолёт уже сел в Тель-Авив. Прямо сейчас маму определяют в клинику. Я держу за неё кулачки!

Чтобы не стрессовать, по совету Артура пью вкусный чай с божественными дольками шоколада. Это правда успокаивает! Элитный натуральный шоколад отлично поднимает настроение.

Наконец, мой телефон подскакивает от звонкой мелодии. Я хватаю аппарат и быстро отвечаю:

— Алло! Мама?!

— Милочка! Это… это…

— Мама! Что случилось? Тебе плохо! Мама!

Её ли это голос?

Я его не узнаю!

Звучит как-то живенько, бодро.

— Тише, тише, всё хорошо.

— Ты плачешь?

— Я немножко… Я от счастья.

Фух.

Меня отпускает.

— Ты на месте. Где ты?

— Я в Израиле, в больнице. Если можно так назвать это место. Это целый космический корабль и врачи тут как посланники божьи! На руках носят, руки целуют, ой Милкаааа! Я точно сплю!

Мамочка опять всплакнула.

— Ну всё, успокойся, а то я нервничать буду.

— Ни в коем случае! Мне Вадим всё рассказал. Всё от начала до конца.

— Кто?

— Вадим Зуев. Он чуть ли не правая рука самого Артура Королёва.

— Не знаю его, — пожимаю плечами.

— Он в хоспис ко мне приехал. Солидный такой мужчина. Красивый просто до ужаса! В костюме изящном, глаза черные, жгучие! Сам ух какой горячий! Я увидела его, а он меня, и мне так стыдно стало…

— Почему?

— Ну, что я такая… а он вон какой!

Голос мамы дрожал, она что ли смущается?

Всё ясно.

Кажется кто-то кому-то понравился.

— Он со мной рядом присел, даже за руку взял, я чуть не выздоровела сразу! Начал мягко со мной разговаривать… Постепенно, всё объяснил, осторожно так, по полочкам разложил. Про тебя, про олигарха Королёва, про то, что ты… что моя доченька, оказывается, беременна!

Теперь уже заплакала я, положив ладошку на живот.

— Прости, что не сказала. Ты бы расстроилась.