И он отправился дальше по опущенному мосту. Суфле подняла голову и зашипела — она знала, что Кромби запрещено ходить куда-либо дальше рва. Но Кромби просто проигнорировал предупреждение и бросился бежать, а змее ничего не оставалось делать, как смотреть на него — ведь не могла же она, в самом деле, проглотить его.

Кромби уже направился прямо к лесу. Встревоженная Суфле вылезла изо рва и поползла в замок, чтобы предупредить нас. Но София совершенно не обратила на змею внимания. Ее волновало другое.

— Ты же сейчас намочишь мой ковер, — вскричала она дико, — а ну проваливай отсюда.

И Суфле, испугавшись внезапного хозяйского гнева, поползла назад. Вот уж, действительно, инициатива наказуема. Иногда неумение разговаривать человеческим языком у многих существ приводит к очень тяжелым последствиям. Это был как раз один из таких случаев.

Змея поползла вслед за Кромби, через ров. Поскольку наш сын успел убежать достаточно далеко, то ей приходилось ориентироваться по его запаху, так что потом он постепенно потерялся — ведь вокруг столько душистых трав и цветов. Посрамленная Суфле возвратилась обратно в ров и испуганно погрузилась на дно, ожидая тяжелых последствий. Она только могла надеяться, что Кромби вернется живым и невредимым, натешившись свободой, которую он неожиданно для себя открыл.

А сам Кромби тем временем, нисколько не пугаясь незнакомого, большого мира, спокойно направлялся туда, куда его вел указательный палец правой руки. Он шел через лес и луга, покуда не дошел до огромного сосуда, наполненного доверху медом. А по краям сосуда была сливочная карамель. Естественно, что он, подпрыгнув, сразу отломил себе увесистый кусок.

Но кусок был как бы приклеен медом, отчего стал тянуться. Кромби рванул сильнее, но тут неожиданно весь сосуд с медом взорвался. Даже тот кусок карамели, который он отломил, и то превратился в дым. Но Кромби от неожиданности прямо застыл на месте. Даже в свои три года он и то был отважным борцом за свое. К тому же волшебство его нисколько не испугало — ведь дома у него волшебства было сколько угодно.

Постепенно дым от взорвавшегося сосуда принял очертания женской фигуры.

— Что это такое за исчадье? — осведомилась она недовольно.

— Кто я? — не понял Кромби.

— Создание, порождение, результат, отпрыск… — тут женщина замолчала, разглядывая его более внимательно, — а ну, постой. Ты ведь еще несовершеннолетний. А я тут осыпаю тебя отборными словечками.

— Какими словечками?

— Всякими, которые я уже забыла и воспроизвести никак не могу. Но, деточка, как ты попал сюда? Где же твоя любимая мамочка?

— Она слишком занята, чтобы возится со мной. Поэтому я и решил поискать себе маму получше, теперь ты моя мама.

Демонша погрузилась в размышления и наконец поинтересовалась:

— И кто эта твоя мамаша, у которой нет времени на собственного сына?

— София. Та, что из Мандении.

Демонша снова задумалась. Никогда еще ей не приходилось столь много размышлять. Она вообще не любила делать что-то дважды. Последний раз, что она делала дважды, была попытка соблазнить меня. Впрочем, демоны всегда оказывались как раз там, где что-то было не в порядке. Возможно, это и есть именно только им присущий волшебный дар.

— А кто твой отец?

— Волшебник Хамфри.

— Вот это уже становится захватывающе интересным. Так ты и в самом деле сынок Хамфри? — казалось, что она уточняет, чтобы на сей раз в чем-то не промахнуться.

— Да, я правда сын Хамфри. Только и он тоже очень занят, чтобы найти на меня время.

— О, я это знаю. Он всегда занят своими глупостями. Знаешь, когда- то он и на меня не мог найти времени. Ученый. Кстати, как тебя звать?

— Кромби.

— А меня Метрия. Почему ты думаешь, что я буду тебе лучшей матерью?

— Потому что мой палец указал на тебя.

— Да ты и в самом деле ткнул меня в… — тут демонша замолчала, вероятно, подбирая нужное слово, — вот сюда, — она указала себе на грудь. — Это что, свой волшебный дар, находить такое?

— Да. Я умею находить все, что захочу. Вот я и решил найти себе лучшую мать.

Демонша понимающе кивнула.

— Очень интересный способ поиска родителей, — заметила она, — и очень подходящий волшебный дар. Ты узнал меня даже в такой хитрой маскировке. Ну что за умница.

— В чем ты была?

— Ну, в таком облике. Я хочу сказать, что ты не купился на этот трюк.

— Ну, конечно, кто может усомниться а моем волшебном даре, — гордо сказал он.

— А скажи-ка мне, милое дитя, почему это у твоих дорогих родителей нет для тебя времени?

— Да они завели какого-то парня старше меня. Мне кажется, что он им нравится больше.

Метрия задумалась.

— Знаешь, — сообщила наконец она, — я когда-то была знакома с твоим папой, но он так пренебрегал моим обществом, как он пренебрегает теперь твоим. А я даже ему свое нижнее белье показывала.