А вообще с Сиреной было довольно интересно. Хотя она и была русалкой, но она могла расщеплять свой хвост на две части, превращая его в ноги, и разгуливать по суше. Вообще так могут делать многие русалки, только не всегда они к этому прибегают. Она угостила нас кушаньем из рыбы и водяных орехов. Мы решили провести ночь там же.

На следующее утро мы должны были идти дальше — как раз под строгий взгляд Горгоны. Все мои спутники надели на глаза темные повязки, чтобы случайно не заглянуть в глаза Горгоны, а я воспользовался опять-таки волшебным зеркалом, которое не могло отражать смертоносного взгляда. Но зато я видел все остальное, что отражалось. Это тоже было волшебство, которое называется поляризацией.

Горгона оказалась столь же миловидна и привлекательна, сколь и ее сестра. Она даже выглядела еще более по-человечески — не было у нее рыбьего хвоста, но зато вместо волос у нее на голове шевелились маленькие змейки. Удивляло только, как эти гады могли сочетаться с ее прелестным личиком. Но также, как и Сирена, она была наивна, даже не имея понятия, как губительно для других оказывалось ее волшебство. Берег вокруг ее участка озера был заставлен каменными статуями — все, что осталось от незадачливых мужчин, опрометчиво послушайвщихся сладких трелей Сирены. Впрочем, сама Горгона даже не представляла себе, что это были статуи их несостоявшихся поклонников. Она думала, что это были как раз подарки от почитателей их красоты.

Я попытался объяснить Горгоне истину, но мне трудно было делать это, глядя в зеркало. К тому же я был не уверен, что она меня поймет. Меня так и подмывало просто заглянуть ей в лицо напрямую, безо всяких зеркал, но я все-таки сумел побороть в себе этот порыв. "Мужчинам не следует больше приходить сюда, — сказал я тогда, — они должны оставаться дома, со своими семьями! Им нечего здесь делать!"

— Но разве не может какой-нибудь мужичок прийти сюда и побыть немного с нами? — наивно поинтересовался Горгона, встряхивая своими "волосами".

— Я думаю, что нет! Обычные мужчины, они… э-э-э… не для тебя, говоря это, я знал, что если бы не угроза быть совершенным в каменного истукана, любой мужчина согласился бы полюбить такую женщину.

— Но у меня столь нерастраченной любовной энергии — и не одного мужчины, который бы согласился со мной остаться! Хоть бы какой самый завалящий! Я бы окатила его горячей волной неизбывной любви! Рядом со мной он почувствовал бы себя настоящим мужчиной!

Тем дольше я с нею разговаривал, тем тяжелее было у меня на душе.

— Ты должна убираться отсюда подальше! — наконец сказал я, мобилизовав все свое мужество, — в Мандению! Там твое волшебство постепенно исчезнет!

Но она, конечно, придерживалась на сей счет несколько иного мнения. "Я не могу уйти из Ксанта! — простонала Горгона, — конечно, я люблю мужчин, но Ксант я люблю еще больше! Если это единственный выход для меня, тогда я попрошу убить меня, чтобы мои мучения прекратились!"

— Убить тебя? — мой ужас был неподдельным, — я ни за что в жизни не соглашусь сделать это! Да ты самое привлекательное создание, которое мне когда-либо приходилось видеть, даже в зеркале! Эх, если бы я был немного помоложе, я бы тебя…

— Но милый мой господин, — улыбнулась Горгона вполне искренней улыбкой, вы вовсе не старый, а очень даже привлекательны!

Все трое моих спутников, еще стоявших с черными повязками на глазах, разом при этом загоготали. Это почему-то разозлило меня. "Мне приятно разговаривать с тобой, — сказал я, испытывая какой-то трепет, — но у меня есть еще другие дела!" Я чувствовал, что мне лучше убраться подобру-поздорову, покуда со мной не случилось две страшных вещи: пока сердце не раскололось, и пока тело не превратилось в камень.

— Ты единственный изо всех тех мужчин, которые сюда приходили. Единственный потому, что только ты разговаривал со мной, — страстно проговорила Горгона. В зеркале мне даже показалось, что ее змейки- волосы тоже с вожделением глядят на меня, — я так несчастна, так бесконечно одинока! Останься со мной, я стану любить тебя вечно! Клянусь тебе, что такой любви тебе еще никогда не приходилось испытывать!

Тут уж я больше не мог устоять против такого искушения, и стал медленно поворачиваться лицом к Горгоне. Но хорошо еще, что мои спутники вовремя предупредили меня об опасности такого шага. Я заколебался, хотя соблазн быть любимым такой женщиной все продолжал нарастать во мне. Я ведь тоже слишком долго пребывал в одиночестве. "Но Горгона, — начал я, — если я вдруг посмотрю тебе в лицо…"

— Ну тогда подойди ко мне с закрытыми глазами, — проворковала она, видимо, все еще не понимая той опасности, которую она представляла для мужчин, — поцелуй же меня! Я покажу тебе, что такое любовь Горгоны! Я стану выполнять любые твои желания, если ты только останешься со мной!

Ну какое же страшное искушение! И тут вдруг я отчетливо осознал, как надоело мне мое одиночество — ведь после ухода моей четвертой жены в Мандению я жил совершенно один. Итак, четвертая жена, но я странным образом помнил имена только трех. Конечно, приходили ко мне иногда разные девушки и молодые женщины с заманчивыми предложениями, но я отлично знал, что единственное, что привлекает их во мне — так это просто моя волшебная сила, а не мое тело, которое было сморщено временем и не мое лицо, которое очень напоминало лицо гнома. И уж явно они не горели желанием возиться с горой моих носок! Как я мог им верить! Но и Горгона же ничего не знала обо мне! Она интересовалась только моим настоящим!