— У меня есть сотня других курьеров. Неужели ты думаешь, что на это способны только четверо?

— Но компьютер Чистилища…

— Выдал список из сотен имен.

— Там осталось только четыре!

— Ты сумела унюхать только четыре, старая собака, — заявил Сатана. Он сделал небрежный жест, и рядом с ним появилось изображение монитора. На нем красовалось четыре имени. — Ты предполагала, что получила истинный ответ?

Ниоба стукнула себя кулаком по лбу:

— Иллюзия! В Чистилище! — Конечно, Сатана вполне мог исказить показания компьютера; иллюзия — еще одна форма лжи, которая является его специальностью.

— Гея догадалась бы, — подумала Атропос. — Но ее там не было.

— Иллюзии Сатаны повсюду, — согласилась Клото.

— Наказание за то, что мы новички, — пробормотала Ниоба.

— Если бы ты сообразила, как их много, — не унимался Сатана, — ты бы поняла, что ваших личных усилий недостаточно. Вам следовало сообщить в охрану ООН, которая установила бы специальные приборы, улавливающие наличие химической бомбы.

— Я чувствую себя такой глупой, — удрученно проговорила Ниоба.

— Ты не глупа, просто тебе не хватает опыта, — возразил Сатана. — Глупо поступили ваши предшественницы, когда решили поменять все три аспекта Судьбы в течение одной недели. Честно говоря, я ждал от них большего.

— Свинья! — с яростью подумала Клото. — Он все продумал заранее!

Ниоба вздохнула:

— У нас еще есть время. Мы можем предупредить ООН.

— Возможно, — не стал спорить Сатана. — Но зачем рисковать? Я предлагаю вам более выгодную сделку.

— Тебе нельзя верить! — заявила Ниоба.

— А тебе не нужно ничего брать на веру, — возразил Сатана. — Потребуется только здравый смысл. Если я взорву бомбу в ООН, в нитях жизни возникнет страшная путаница, которая приведет к непредсказуемым последствиям. Никто не будет знать, что произойдет в будущем. Иногда то, что сперва кажется хорошим, в конечном счете становится плохим, например католическая инквизиция или нацисты в Германии. А порой то, что поначалу кажется скверным, в результате приносит пользу, например бубонная чума.

— Бубонная чума! — воскликнула Ниоба. — Какая от нее польза?

— Она уменьшила население Европы, не стало лишних рабочих рук, и пал феодализм, — ответил Сатана. — Нельзя продолжать держать крестьян в крепостной зависимости, когда их слишком мало, а нужда в них велика.

Ниоба подозревала, что у предшественницы Геи имелись свои причины для распространения бубонной чумы, однако мысль Сатаны показалась ей интересной.

— Что-то я не совсем понимаю, к чему ведут твои рассуждения?

— Дело в том, что история с ООН — игра, — заявил Сатана. — Которая может обойтись мне слишком дорого. Только глупец играет тогда, когда существуют и другие возможности.

— Многие люди играют в твоем парке развлечений!

— Ну, меня ты там не найдешь.

— Чего ты добиваешься? — сердито спросила Ниоба.

— Ты желаешь избежать большого скандала. А я хочу переместить лишь одну-единственную нить на Гобелене Судьбы. Мне мое предложение кажется весьма разумным и даже выгодным.

— Я не стану заключать сделки со Злом! — вскричала Ниоба.

— Твое дело, — пожал плечами Сатана. — Не забудь прикрыть нос, если отправишься завтра в здание ООН. Впрочем, это мало поможет.

Ниоба поняла, что Сатана перехватил инициативу.

— Что ты предлагаешь?

— Я отменю взрыв бомбы, если ты дашь слово, что один человек поменяет профессию. Ее душа не понесет никакого урона, ей не будет грозить опасность — просто придется найти себе другое занятие.

— Если это изменение столь незначительно, почему ты так на нем настаиваешь? — потребовала ответа Ниоба.

— Для тебя — мелочь, а для меня — важно. Одна женщина в ближайшее время займется политикой. А я бы предпочел иметь собственного человека на той должности, которую она займет. Большинство политиков и так коррумпированы, это не будет иметь принципиального значения. Я обещал своей фаворитке… ладно, неважно. Короче говоря, я хочу получить твое согласие. Тебя интересует такой вариант?

— Я тебе не верю, — сказала Ниоба.

— И все же, — предложила Атропос, — давай послушаем его. Нам нужно постараться избежать путаницы в Гобелене.

— О ком идет речь?

— О молодой женщине, почти девочке, не имеющей никакого веса в общественной жизни.

— Это ты так говоришь. Назови имя.

— Ну, ее зовут Луна или что-то в этом роде, — небрежно бросил Сатана.

— Как я смогу переместить ее нить, если ты мне не говоришь, кто она такая? — осведомилась Ниоба, понимая, что уже готова согласиться.

— Он что-то задумал, — вмешалась Атропос. — Как жаль, что Гея не осталась с нами: она такая смекалистая!

Сатана помолчал, коснулся бороды, словно старался сосредоточиться.