— Танатос? — спросил Пэрри, с неприязнью вспоминая само это имя. Недавно его уважение к инкарнации Смерти оказалось безвозвратно подорвано.

— Нет, я ошибся. Сонет «Ассаргадон». Смотри, здесь пометка на полях: «Он знает тайну». Понятия не имею, о чем речь, но, возможно, тебе пригодится. — Хронос протянул открытую книгу Пэрри, который взглянул на страницу.

— Поразительный почерк! Как могла человеческая рука оказаться такой точной? Буква к букве, и такие аккуратные!

— А сколько страниц! — удивленная не меньше его, добавила Лила. — Десятки, сотни — и все как-то собраны воедино! Какому переписчику удалось это сделать?

Хронос покачал головой:

— Вероятно, в девятнадцатом веке были способы… В конце концов, нас разделяет шесть столетий. Их колдуны наверняка обладали редким умением. Впрочем, раньше мне и в голову не приходило удивляться этому…

Несколько секунд все трое, как зачарованные, смотрели на книгу. Затем, соединяя друг с другом, непривычно выведенные по-английски буквы — в этом языке Пэрри был не особенно силен, — он прочел приписку и само стихотворение, к которому она относилась:

— Я — вождь земных царей и царь Ассаргадон.

Владыки и вожди, вам говорю я: горе!

Пэрри поднял голову.

— Дальше говорится, что после него ничего не осталось — одни пески.

Лила рассмеялась:

— Все его труды оказались забыты! Достойная плата за надменность! Я его помню, но не думала, что кто-нибудь еще — тоже.

Пэрри и Хронос в изумлении взглянули на дьяволицу.

— Ты знала Ассаргадона? — спросил Пэрри.

— Конечно. В свое время он был весьма знаменит. Я… я уже объясняла тебе, мой господин.

Выходит, она была даже с этим давно забытым царем!.. На сей раз Пэрри слишком удивился, чтобы ревновать.

— Как ты думаешь, известна ли ему тайна, которая вам нужна? — спросил Хронос. — Неспроста же здесь эта приписка…

— Вполне возможно, — согласилась Лила. — Он не был ученым, но обладал невероятным тщеславием и хотел иметь лишь все самое лучшее. Поэтому он окружил себя известными учеными и могучими волшебниками. Уж если ему хотелось раскрыть важную тайну, у него были способы сделать это.

— Но если он умер так давно, что все его труды пропали и стерлись из памяти, мы вряд ли сможем о чем-то Ассаргадона спросить, — заметил Пэрри.

— Ну, это как раз не составит труда, — сияя, ответила Лила. — Ведь теперь он, конечно же, в Аду.

Пэрри и Хронос переглянулись. Значит, с Ассаргадоном можно связаться!

Внезапно Пэрри одолело нетерпение.

— Благодарю тебя, Хронос! Возможно, ты дал мне именно то, что я ищу!

— Очень надеюсь, дружище.

Хронос протянул руку, и Пэрри сердечно пожал ее, заранее зная, что еще навестит воплощение Времени, которое уже полюбил. Вероятно, их сблизило одиночество — ведь остальные инкарнации пренебрегали ими.

Покинув дворец, Пэрри и Лила увидели, как к нему приближаются другие Пэрри и Лила. Пэрри помахал своему двойнику рукой — тот смутился.

Лила знала, где искать Ассаргадона — в ужасном девятом круге, который предназначался для предателей.

— Он добился власти, умертвив своих родных, — пояснила дьяволица. — Незаконно захватив трон, предал своих благодетелей, друзей и, в конце концов, страну, использовав все ее богатства для своего возвеличивания. Впрочем, благодаря своей жестокости, из него получился отличный правитель. Из всех тех, что подверглись забвению, империя Ассаргадона была самой могущественной. Думаю, чрезмерной самонадеянностью он разозлил саму Судьбу, которая и устроила так, чтобы после смерти все его наследие пропало. Теперь, кроме адских мук, он страдает еще и от осознания своей ничтожности. Было бы чудно навестить его снова!

Пэрри понадеялся, что ее встреча с Ассаргадоном все-таки окажется не такой «чудной», как предыдущие. Прямолинейность Лилы порой действовала Пэрри на нервы.

Они спустились глубоко в Ад, где царил вечный холод. Лила принялась вглядываться в лица закованных подо льдом грешников.

— Привет, Брут, — весело прощебетала она.

— Ты знакома с Брутом — с римлянином? — с неудовольствием спросил Пэрри.

— Разумеется. И с Цезарем, которого он предал. Цезарь просто потрясающий человек; о таком, как он, мечтает каждая женщина и… каждый мужчина. Чтобы не наскучить ему, мне приходилось то и дело скакать из одной крайности в другую. Помню, однажды…

— Это к делу не относится, — резко оборвал ее Пэрри. Теперь он понимал, от кого дьяволица научилась столь изощренной технике. — Мы ищем не Цезаря.

— А вон Иуда, — заметила Лила. — Ученик Иисуса Христа, который…

— Как, и с ним тоже? — удивился Пэрри.

— Конечно. А ты думаешь, кто его совратил? Вельзевул остался очень доволен…

— Довольно! Просто отыщи Ассаргадона!

— Да вот он, — сказала Лила, останавливаясь над грешником, на лице которого застыло вечное презрение.