– Доченьки, – уговаривала Наташа. – Ложитесь спать. Завтра я приеду.

– А если хозяева вернутся? – спросила Света.

– Не бойся, не вернутся, – заверил ее Алик. – Хозяин умер недавно.

– Пока, девчонки, до завтра, – попрощался Толик и подмигнул Свете.

Наташа уходила, все время беспокойно оглядываясь и как-то просительно глядя на Алика.

Закрыв дверь, Толик снова аккуратно поставил печать на бумажку и прилепил на место.

Шторы были плотно закрыты, Света включила телевизор и принялась изучать видеокассеты. Нашла Цоя и одобрила про себя вкус хозяина, который «умер недавно». Найдет же этот Алик, чем утешить. Тем, что хозяин умер и беспокоиться не о чем.

Из ванной вышла Дина. Губы и глаза у нее были ярко накрашены, на голове красовалась небольшая шляпка. Выглядела она, как маленькая потаскушка.

– Ты зачем накрасилась? – строго спросила Света.

– Нравится мне так.

– Где помаду взяла?

– В ванной.

– Иди смой.

Дина не пошевелилась, только прибавила громкость в телевизоре. Еще чего! Не будет она тут командовать.

Света поднялась, вырубила звук и набрала телефонный номер.

– Тебе, кажется, сказали, по телефону не разговаривать, – подала голос младшая.

– Можно помолчать? Бабушка, это я. Как дела, не спишь еще? Не надо, не жди, я на даче у Климкиных, сегодня электричку отменили, я завтра приеду. Не знаю... пока точно не могу сказать. Не надо за меня волноваться. Лекарства выпила? Ну все, пока.

Дина, прослушав разговор, заметила:

– А врать нехорошо, ты что, не знаешь?

– Да? Надо же... Кто тебе сказал?

– Папа.

– А папа твой не сказал, почему тебя украсть хотели? Тебя, а не Олю Яницкую.

– Сейчас вообще много детей воруют, – ответила Дина. Она немного подумала, вздохнула и добавила: – Лучше б меня украли. Я бы тут с тобой не сидела. В квартире мертвеца какого-то.

Она покосилась на темный пустой коридор и пересела поближе к Свете. Потом откинулась на подушку и попробовала заснуть. Но тут ей на глаза попался кактус на подставке, и в голову полезли всякие страшные истории, которые ей рассказывала Оля Яницкая. Одна история как раз была про кактус. Женщина жила в гостинице, и ей было там неуютно, она пошла в магазин, купила себе кактус и поставила на окно. А на следующее утро в номер пришел официант и обнаружил ее мертвой. Заявили в милицию, а директор запретил селить приезжих в этот номер. Но одна женщина напросилась, и ее пустили, а наутро явилась милиция и обнаружила и эту женщину мертвой. Посадили в тюрьму того, кто ее пустил в номер, а директора уволили.

А один милиционер, когда расследовали, взял и воткнул нож в горшок с кактусом, и вдруг нож ушел в землю по рукоятку. Тогда разрыли землю и увидели, что на дне – черная рука, прицепленная к корню. Содрали с нее перчатку, а рука резиновая. Тогда стали следить за всеми подозрительными и, наконец, выследили старика, который в парке заходил прямо в будку с током. Один милиционер тоже пошел к будке, но провалился под землю. Тогда милиционеры пошли туда вшестером, открыли будку, нажали там кнопку, и открылось подземелье. В этом подземелье милиция нашла много горшков с резиновыми руками и прочих поделок. Старика арестовали – он оказался убийцей-шпионом.

Дина отвернулась от жуткого кактуса., но это не помогло: все равно казалось, что там, на дне, прячется резиновая рука, которая, если заснешь, выберется из-под корня и задушит. Дина перевернулась на другой бок, но страшные истории вспоминались одна за одной. И про черное пятно на стене, про девушку с зелеными ногами, убившую своего жениха, про лак для ногтей, которым одна девочка надышалась и отравилась до смерти. Лак, кстати, в ванной тоже был, такой красный, с золотой наклейкой и иностранными буквами.

Дина села и сердито посмотрела на Свету, которая спокойно смотрела телевизор:

– Тебе бы только Цоя своего слушать. Он умер уже сто лет назад.

– Во-первых, не умер, а погиб. Из-за такой, как ты, кстати. Какая-то дура на дорогу выскочила... Ее спас, а сам разбился... – ответила Света.

Дина обиженно повернулась спиной и стала думать, что Света, наверное, потому злая, что ее любимый певец умер. Выбрала бы себе живого и любила. Например, Киркорова. Он хоть одет красиво, не то что Цой. Нет, надо оборванца любить, а у него лицо продавленное. И вообще он монгол, а монголы... Только Дина задумалась о монголах, как внезапно подкрался сон и сморил ее.

Шиза с дочкой Мирзы лоханулся. По привычке сел со стороны водителя, и затаскивать девчонку в машину пришлось Цыпе. Тот прихватил крайнюю, и вышел прокол. Шиза черноглазую Дину запомнил хорошо. Еще у тюрьмы, наблюдая, как девчонка рванула из «мерса» навстречу Алику, он сообразил, что у железного татарина Мирзы есть слабое место – семья. Жена-красотка и куколка-дочка. С них и надо было начинать. Костя план одобрил и теперь ждал, когда можно будет перерезать Мирзе жилы. Приговор Алику был уже подписан, оставалось снять деньги.