Слава богам, Лея объявила ее выход и, вырвавшись из моих рук, ведьма ушла на сцену, не обратив внимания на то, как растерянно я смотрю ей вслед.

Ее выступление началось под тихую мелодию, девушка плавно извивалась, сливаясь с музыкой. Но вот резкий удар барабана, тут же подхваченный и сопровожденный ударом бедра, еще один, и то же движение, только вторым бедром. Дробь, и ведьма, сверкнув глазами, раскидывает руки в стороны, от этого жеста листья, срываясь с деревьев и подхватывая лепестки цветов, что встретились им по пути, устремляются к ней, закручивая вихрь вокруг хрупкой фигурки. Они повторяют ритмичные движения, будто став единым целым с кружащей в танце мышкой.

Мое сердце то восторженно замирало, то устремлялось в бег в ускоренном темпе, глядя, насколько она пластична, как взлетает подол платья, демонстрируя стройные ножки, к которым, ласкаясь, прикасаются зеленые листья.

Танец закончился, и Шэр посмотрела на меня светящимися от захватившей ее эйфории глазами. С трудом улыбнулся ей в ответ, развернулся и ушел, понимая, что не в состоянии сейчас с ней говорить. Мне надо подумать, разобраться в себе, в том, как быть дальше!

Отойдя за угол, открыл портал, переносясь в свои апартаменты — здесь ничего интересного не предвидится. Я и так знаю: Лея объявит о том, что в следующий этап проходят все нагини, мы с Шэр, а остальных наберет на свое усмотрение.

Приняв зелье и вернув свое тело, личные покои в этот день я больше не покидал. Отчаянно разбираясь в своих чувствах, так ничего и не решив, уже ближе к ночи наведался в лазарет. В этот раз доза влитой силы была поистине огромной! После такого землистый цвет лица Оршиха сменился на чуть розоватый, дыхание выровнялось, став более глубоким, и со стороны казалось, что он просто спит.

Удовлетворенный результатом, вернулся к себе и лег на кровать, не желая сейчас видеть мышку, прекрасно осознавая, что сорвусь и потащу ее в постель, поэтому остался ночевать здесь.

Вновь разбудила боль, но в этот раз моя, шедшая откуда-то изнутри и бьющая в грудь, словно пытаясь вырваться из ловушки. Вскочив на ноги, тут же упал на колени, хватаясь за грудную клетку и разрывая ее выступившими от нестерпимой муки когтями, пытаясь избавиться от этих ощущений. Кровь стекала по пятидесятисантиметровым кинжалам, которыми я вспарывал свою плоть, результата это, естественно, не дало: тело ломало, будто выворачивая наизнанку, и адская боль струилась по венам, наполняя каждую клетку, стальные когти уже скользили по лицу и шее, разрывая мышцы. Из горла вырвался рык бессилия и отчаяния!

Боги, что это?! Что со мной?! Почему же так чертовски больно?!

АЛАН.

Дверь с грохотом распахнулась, впустив отца, увидев, в каком я состоянии, он кинулся ко мне, с отчаянием шепча:

— Нет, мой мальчик, только не ты!!! Почему?! Черт, да как так-то?! — ничего не соображая от захлестнувшей боли, я наотмашь ударил опустившегося рядом со мной на колени короля, пытавшегося ко мне прикоснуться. Он отлетел, врезаясь в противоположную стену! От осознания того, что отшвырнул самого сильного демона этого мира как котенка, замер, ошарашено смотря, как он встает на ноги, вытянув руки и показывая ладони, снова идет ко мне, уговаривая. — Тише, Алан, я лишь хочу помочь! Сын, позволь, я тебя обниму! Обещаю, тебе сразу станет легче! Веришь? — кивнул, все еще пребывая в ступоре, глядя на то, как он опять опускается на колени, в этот раз сам подался к нему, утыкаясь лбом в шею, чувствуя, что плечи обхватили сильные руки, пряча в стальных объятьях.

Разъедающая боль, покидая меня, потоком устремилась к отцу, отстранился, чтобы посмотреть, что происходит. Из моего тела шли черные нити, вливались в него и тут же возвращались, но уже не агрессивные, а наполненные умиротворением и любовью.

Сколько мы так просидели, не знаю, показалось — вечность! Пока отец не произнес, мягко улыбнувшись:

— Вот и все, сын! Теперь все хорошо! — почувствовав опустошенность, я лег на пол, пристраивая голову на его коленях. Король, обессиленно оперевшись спиной о кровать, зарылся пальцами в мои волосы, успокаивающе их перебирая.

— Что это было? — спросил у него.

— А это, мой мальчик, ты стал самым сильным демоном! Причем не только в мире, но и в истории!

— Почему? — что-то ни черта не понял!

— Тьма! Теперь ты стал носителем источника! А если учесть, что и свет никуда не делся, страшно представить, какая мощь сейчас внутри твоего тела!

— Не может быть! Я же брак!

— Еще раз так скажешь — язык вырву! Не думай, что раз теперь не я носитель источника, у меня сил не хватит! И без него смогу тебя отшлепать! — усмехнулся отец, убирая волосы с моего лица. — Тьма всегда выбирает самого сильного, по всей видимости, ты стал сильнее меня, вот она и перешла к новому хозяину.

— А как ты узнал, что мне нужна помощь? И это всегда так больно?

— Почувствовал, что она меня покинула, признаюсь, подумал, что ушла к Рику, за него можно было не переживать, ведь он тоже темный, и переселение прошло бы спокойно. Наведался к нему на всякий случай, а он мирно спит! Когда понял, что эта идиотка выбрала тебя, чуть с ума не сошел от страха! Ты даже не представляешь, как я боялся не успеть! Тьма со светом вошли в диссонанс, отсюда боль! Повезло, что из-за Оршиха твой резерв почти на нуле, так бы они пока делили одно тело на двоих, убили бы тебя! — его пальцы дрогнули, невольно показав, как отец испугался такого исхода.