По-настоящему возбужденным и веселым я видел его лишь однажды. Накануне он объявил, что совершенно точно знает «темную лошадь» и попросил принести побольше денег.

В тот день (кажется, воскресенье) было шестнадцать заездов, наша лошадь объявлена в последнем. Часа через два, после начала скачек, мы дали Грише четыреста рублей, которых, по его словам, должно было хватить, чтобы подстраховаться, поставить от всех лошадей в пятнадцатом заезде к нашей, в шестнадцатом.

В великолепном настроении, без всякого азарта, просто коротая время, я по мелочи потихоньку проигрывал деньги, которые у меня оставались.

Примерно за полчаса до заезда, которого мы так ждали, Женька буквально подбежал ко мне и сообщил новость:

– Григорий вошел в азарт, проиграл все деньги, и теперь ему нечего ставить на нашу лошадь.

За полчаса мы кое-как собрали всего десять рублей.

Наша «тёмная лошадь», действительно, пришла первой. Да и выдача оказалась огромной: за один выигрышный билет, который стоил всего рубль, давали 425 рублей. Конечно, я мгновенно посчитал, сколько денег мы могли получить, если бы сыграли на все 400 рублей, а не на десять…

– Куда же у тебя деньги деваются? Ты все-таки что-то зарабатываешь, – удивился Володя, после того, как третий раз подряд мне не чем было заплатить за завтрак.

Мы каждое утро перед работой по-прежнему завтракали в гостинице “Ленинградская”.

– Понимаешь, вкладываю тут в одно дело, – без особого энтузиазма начал я и затем рассказал про свои приключения на бегах.

Выслушал он без комментариев, но всем своим видом показывая, что самому не терпится поехать на бега, чтобы посмотреть, как меня там обманывают.

– А вот ты можешь рисковать в жизни? – спросил его Григорий, когда они познакомились и завязался разговор.

– Ну, вообще-то, иногда… – издалека начал Володя.

– А по мне, знаешь, – перебил его Григорий, – кто не рискует, тот и не живет.

И дальше он стал рассказывать про темную лошадь и про то, как можно сделать «хороший удар», много выиграть. Только нужны деньги.

– Ты, значит, денег просишь? – изумился Володя, будто ожидал всего, что угодно, только не этого. – Это как же получается? – наступал он. – Ты меня первый раз видишь и просишь. Это значит, все, кто тебя знают, тебе уже не доверяют. А как же ты будешь отдавать, если проиграешь?

Татошник был явно ошеломлен таким напором.

– Да как же можно проиграть, как можно? – несколько раз повторил он. – Мне же сам (назвал он фамилию известнейшего наездника) сказал об этом по секрету. – Знаешь что, – в азарте выпалил он. – Дай мне деньги, а я дам тебе в залог мой партийный билет…

И он действительно вытащил из бокового кармана пиджака партийный билет.

– А вот этого мне вообще не надо, – мгновенно отреагировал Володя с таким видом, словно ему предложили наркотики или огнестрельное оружие.

Год назад, когда Женька узнал от меня о доставке, никакого интереса к этой работе не проявил. Его реакция была однозначной: чаевые – это некрасиво, как-нибудь обойдемся без них. Но, очевидно, после знакомства с Татошником гонораров за обложки, чтобы покрывать все расходы, стало явно не хватать. И по тому, как он иногда интересовался моими делами, было очевидным, что он тоже не прочь поработать некоторое время.

С Володей он виделся нечасто и всегда в моем присутствии. У Володи была одна особенность – в разговоре он всегда прибеднялся, но делал это таким образом, что все были уверены, будто денег у него в десять раз больше, чем на самом деле.

Однажды мы втроем оказались в Сокольниках. Подходил к концу июль. Женька стал расспрашивать о доставке, о том, как туда устроиться. Мы рассказали обо всем, и о том, что для этого надо дать начальнику двести рублей. Само собой, разумелось, что деньги мог передать только Володя.

В тот день мы выпили очень много, а еды купили столько, что даже не могли уместить все на столе и часть поставили на стулья.

Слово «купили», мягко говоря, в нашем случае не совсем точное. Володя показал трюк, который действовал безотказно. Подойти к кому-либо, кто уже, отстояв всю очередь, достиг места, которое было ограждено металлической стойкой, и вежливо попросить: «Вы не могли бы мне подать вот тот салат, совсем забыл, что моя жена его очень любит». Затем задача состояла в том, чтобы незаметно миновать кассира. Если это не получалось, мы, конечно, платили.

Использовав несколько раз этот прием, мы, к тому же, еще избежали почти часовой очереди.

Говорили о бегах, о доставке. Вспоминали разные веселые истории. Володя был явно в ударе, и мы то и дело смеялись после его острот.

Затем произошло то, чего я никак не ожидал. Как ровно десять лет назад во мне, Женька в какой-то момент разговора нашел что-то неправильное в Володе и вызвал его драться один на один.

Силы были, конечно, неравны. Сразу же, после пропущенного удара, Володя осел на мелкие кусты, которые не дали ему полностью упасть, и продолжать драться он уже оказался не в состоянии.