Отец поднимается с места, когда официанты наполняют всем бокалы с элитным шампанским. Он произносит эмоциональную речь. Даёт мне какие-то наставления, восхищается Каримом, но я всего этого не слышу. Не могу сконцентрироваться на его словах, вообще на всём происходящем. Как будто плаваю во сне под наркозом. Наконец, папа громко оглашает:

— Давайте же выпьем за молодых!

Звон бокалов. Смех. Улыбки. Очередные поздравления. Я чокаюсь бокалом с бокалом Асадова, пытаюсь улыбнуться. Его же лицо как плита мраморная. Делаю глоток, совсем крошечный. У меня нет аппетита, меня подташнивает из-за сильных переживаний.

Я не ем. Вообще и крошки в рот не взяла. Праздник проходит в привычной для светского общества атмосфере. Без шума и лишнего гама. Все общаются друг с другом, дегустируют дорогие напитки и еду. Официанты только и успевают подавать одно блюдо за другим.

Так проходит час, два, три. Время близится к закату. В саду вспыхивают яркие фонарики, превращая поместье в дивную сказку. Здесь также играет живая музыка — недалеко от бассейна возвели небольшую сцену, на которой выступают музыканты и артисты.

Дальше объявляют первый танец жениха и невесты. Мы с Каримом выходим в центр площадки. Он обнимает меня за талию. Крепко и властно. А потом уводит в размеренный танец. Кружится со мной по территории площадки и как собственник смотрит точно в глаза. Хмуро. Остро. Как будто мысли читает. И всё обо мне знает. Всё, абсолютно.

Этот взгляд… Он хуже смерти. Я ещё так никого и никогда не боялась. И одновременно чувствовала, как меня тянет к этой опасности. Необъяснимо. И очень, очень сильно. Этот взгляд рефлекторно заставляет быть послушной и покладистой.

Через два часа, примерно, гости собираются на заднем дворе, чтобы полюбоваться фейерверком. А затем нас всех приглашают в дом, чтобы полакомится свадебным пирогом.

Я жутко устала. Вечер почти закончен. Гости практически разъехались, но кое-кто всё же остался. Это мужчины. Уединившись в зале для гостей, они пьют виски, курят сигары и играют в покер. Во главе этой чисто мужской компании сидит мой муж. А у нас своя компания — женская. Мама, я, сестры, кое-какие ещё мамины подружки. Мы лакомимся тортом и как обычно болтаем ни о чём. Мама полчаса рассказывает подругам о моём платье. О том, что господин Карим не пожалел на него средств. Это и правда была космическая сумма! Когда продавцы протянули нам ценник у меня едва не случился инфаркт, в мои-то двадцать лет.

— Всем большое спасибо за то, что пришли на наш праздник, — допив чай, я поднимаюсь со стола, приподняв юбки платья, направляюсь в сторону своей комнаты. — Я, пожалуй, пойду. Очень устала.

— Да, конечно, Софочка, иди. Девочки — проводите её, — лелейно шепчет мама. Она немного пьяна. Делает вид, что пьёт чай, но я увидела, как она плеснула в него виски.

Мне это не нравится. Мать стала чаще пить в последнее время. И делает это скрытно.

Мы с сёстрами поднимаемся на второй этаж, а с первого этажа чуть слышно доносится мужской смех.

Я узнаю его голос. Испытываю уже знакомы рой ледяных мурашек, который рассыпается по спине, и морщусь от холодка.

Вот мы и на месте. Девочки радушно прощаются, собираясь уйти.

— Удачи, — зачем-то в один голос желают мне сёстры и поглядывают на меня с явным сочувствием. К чему это? Не пойму.

Какое счастье! Сейчас я наконец сниму с себя эту душную палатку, плюс эти проклятые туфли на каблуке, и лягу спать. Корсет слишком сильно затянули, чтобы талия казалась тоньше. Не могу дышать полной грудью! А завтра мы с мужем покинем родительский дом. У меня есть немного времени, чтобы привыкнуть к мужчине. Он сейчас слишком занят игрой в покер. Думаю, будет до самого утра пить виски и вести разговоры о бизнесе с моим отцом. Теперь уже можно строить планы. Они зря времени не теряют. Я не успела расписаться в свидетельстве о заключении брака, как они принялись воротить дела между двумя могущественными корпорациями.

Я должна расслабиться. Идеально было бы принять ванну с ароматной солью. С лавандой, например. Это помогло бы мне быстрее заснуть. Мысли о первой брачной ночи не дают покоя. Разумеется, она будет. Но не здесь. Всё-таки надо привыкнуть друг к другу. Думаю, это случится на Мальдивах. В полном уединении. А не в родительском доме. Мне неприятно осознавать то, что за одной стеной находится спальня родителей, за другой — одной из сестёр. Прямо между этими стенами взрослый мужчина будет лишать их дочь, а также сестру, невинности. Они ведь услышат! Постыдная ситуация. Я заливаюсь краской.

Нет. Глупости! Мы скрепим наш союз в постели не раньше, чем через неделю. На безлюдном острове. Так мне будет спокойней, это уж точно. И не стыдно! Без свидетелей, без понимания того, что родственники, как шпионы, шушукаются совсем рядом, обсуждая моё превращение из девушки в женщину. Нелепо ложится в кровать с тем, кого видишь третий раз в жизни. С тем, с кем ты никогда не общалась прежде.

Какая же я наивная! Я ведь просто себя утешала подобными размышлениями. Но в душе предчувствовала, что сейчас что-то грянет.