— Я знаю, почему мы сменили место встречи, — начала я. — И ты знаешь, но сейчас не это важно. Важно, что мы скоро сможем собраться за одним столом и поговорить.

— Варя, из тебя получился бы отличный дипломат, — вздохнула Вася. — Дипломат, психоаналитик, невропатолог, психиатр…

— Дворник, водитель трамвая, уборщица, — перебила я подругу. — Я на любом месте делала бы свою работу от души.

— Да, но я хотела сказать о другом.

— Вот и скажешь, когда мы увидимся. — Мне захотелось поскорее взять в руки книгу и за ее чтением провести оставшиеся до встречи часы.

Когда Вася неохотно простилась со мной, я поняла, что перспектива переделать массу мелочей не кажется ей столь радужной. Я была готова к тому, что в кафе Василиса Платоновна сообщит нам о чем-то вроде намечающихся несходствах характера, имея в виду себя и мужа. Обычно эта размытая формулировка превращается в «непримиримые противоречия», что более типично для финальной части пьесы под названием «Семья». Но все-таки, как я ни присматривалась к будущему своей подруги, я видела с ней рядом все того же мужчину — ее нынешнего мужа Льва Лузгина. И это меня успокаивало, потому что штормы бывают в каждой семье. Лишь бы обошлось без цунами.

Лада обязательно поведает о своем новом увлечении. Я не вижу ничего серьезного. Интересно, что думает она сама по этому поводу? А я, о чем буду говорить я? В моей жизни нет приключений, о которых с удовольствием услышала бы Лада. У меня нет ничего, что могло бы заинтриговать. Как-то сложилось, что наши встречи обычно — это обсуждение бурной личной жизни (или неустроенности) двух моих очаровательных близких подруг. Я же выступаю или молчаливым слушателем, или активно пытаюсь открыть глаза на происходящее. Что-то вроде работы над ошибками, во избежание новых.

На этот раз все было примерно так же. Собравшись за уютным столиком в кафе, мы сначала обменялись приветствиями и дежурными комплиментами. Лада получила свою пиццу с пятьюдесятью граммами коньяка. Вася — слойки с мясом и крепкий кофе, а я — пахлаву и зеленый чай.

— За нас, красивых и умных! — Лада подняла рюмку с коньяком, мы — каждая свою чашку. Символическое чоканье. Прижав руку к груди, Ладуся блаженно улыбнулась. — Тепло, хорошо. Может, повторить?

— С чего бы это? — Вася умела удивленно поднимать только одну бровь.

— Ты права. Не стоит злоупотреблять, хотя хорошего коньяка не бывает много.

— Насколько я припоминаю, это «Немирова» много не бывает, — многозначительно улыбнулась Вася.

Я знала, что мои подружки позволяют себе хорошую водку под хорошую закуску. Поскольку я в таких мероприятиях не участвую, они даже не утруждаются приглашать меня. Трезвый свидетель их пьяных разговоров им не нужен. Я все понимаю и не обижаюсь.

— Да, Васенька, — засмеялась Лада и принялась за свою пиццу. — Всем приятного аппетита!

За столом на короткое время воцарилось молчание — пара минут, посвященных исключительно трапезе. Первая не выдержала Лузгина:

— Лева любит такой крепкий чай, что я диву даюсь. Его невозможно пить — во рту все сводит.

— Не пей, — пожала плечами Лада, отрезая крохотный кусочек пиццы. Наколов его на вилку, она долго смотрела на него, словно силилась что-то вспомнить. Я поняла, что сейчас Ладуся тоже что-то сообщит, и не ошиблась. — Мой новый знакомый, например, обожает горячее какао. Это не значит, что я тоже буду делать вид, что это мой любимый напиток.

— Как мягко ты сказала: «новый знакомый», — хмыкнула Вася. — Новый любовник — это ближе к истине.

— Нет, у нас с ним еще ничего не было, — отводя взгляд в сторону, ответила Лада.

— И сколько вы встречаетесь? — удивленно глядя на подругу, спросила Вася.

— Почти две недели.

— И ничего?

— Ни-ни, — Лада отрицательно покачала головой. — Я решила провести эксперимент.

— Какой же? — осмелилась поинтересоваться я. Хотя было очевидно, что, в отличие от всех предыдущих скоропалительных падений в постель, наша белокурая дива решила избрать тактику целомудрия.

— И как это сочетается с твоей теорией, в которой женщина не может без секса больше двух дней? — не унималась Вася. — Исходя из нее, ты уже двенадцать дней должна взирать на нас с небес.

— Есть варианты. — Лада положила приборы на тарелку, показывая нам свои красивые ухоженные руки. Мы с Васей переглянулись. Неужели наша подруга будет так свободно говорить за столом о своих шаловливых пальчиках? Сомнений не было — Лада не страдала комплексами.

— Ты что? — удивленно спросила я.