Матвей уверенным движением прижал к себе свою спутницу, и пустил лошадь вскачь. Нюра сначала испугалась, а потом, почувствовав силу и уверенность Матвея, успокоилась и даже весело подбадривала лошадь, чтоб та неслась быстрее.

Поздно вечером Лиза вернулась домой. В сенях её встретил отец:

– Кто это был с тобой? – спросил он.

– Григорий, – ответила Лиза.

– Гришка? Суботин? – сурово спросил отец. – Что ему надо?

– Ничего. Просто прокатил на лошади.

– Смотри, Лизавета, не вздумай крутить с ним любовь. Он гуляка и бездельник, как и всё их семейство. Тебе такой муж не нужен. Из него не получится путного хозяина. Среди Суботиных не было ни одного толкового работника. Не надо нам с ними родниться.

– Да я и не думала даже о таком, – ответила Лиза. – Просто он – брат Нюры, и мы вместе покатались.

– Нюра – девка хорошая, – сказал отец, – против неё ничего не имею. А Гришка не нужен здесь.

– Не волнуйтесь, папа, – ласково сказала Лиза, – он мне совсем не по душе.

– Я тебе верю, дочка, – немного смягчился Павел. – Иди спать. Завтра рано вставать на покос.

3.

В следующий выходной вечером Лиза снова отпросилась погулять. Нюра уже ждала её за калиткой.

– Идём скорее. Ребята уже ждут, – возбужденно проговорила Нюра и схватила Лизу за руку.

– Погоди, – остановилась Лиза. – Какие ещё ребята?

– Гриша с Матвеем. Сегодня в городе танцы. Так они нас отвезут.

– Никуда я с ними не поеду, – строго сказала Лиза. – Мне отец запретил водиться с Гришей. Ты уж прости. Да я и сама не хочу, ты знаешь. А тебе незачем гулять с Матвеем. Он недобрый, ты его не знаешь совсем.

– Лиза, погоди. Я не гуляю с Матвеем. Я хочу на танцы. А они нас просто отвезут. Ну, давай. Никто и не узнает.

– Нехорошо это, – нахмурилась Лиза. – Я отцу обещала.

– Ну, пожалуйста, – умоляла Нюра. – Я сама с ними не поеду, хоть и с братом. А с тобой… Ведь ты же хотела найти мне жениха. Так пойдём искать.

– Что-то мне не верится, что ты собираешься кого-то искать, – прищурилась Лиза. – Неужели Матвея наметила?

– Не говори глупости, Лиза. Он мне даже не нравится ни капельки. Ну же, давай, соглашайся. Весело проведём вечер, потанцуем. Ты ведь так любишь танцевать, – уговаривала Нюра.

Лиза, наконец, сдалась:

– Ладно, поехали. Но только ради тебя, хотя мне самой это не по душе. Не хватало ещё, чтобы Гришка подумал, будто я из-за него.

– Ничего он не подумает, – наивно отмахнулась Нюра. – Пойдём скорее.

Нюра по наивности своей девичьей ошибалась насчёт Гриши. Он был несказанно рад, что Лиза пришла вместе с Нюрой, и, конечно же, расценил это в свою пользу. Не замечала она также и того, как менялось временами лицо Матвея, как весёлый и добрый парень вдруг оборачивался жёстким деспотичным мужчиной, – когда он прищуривал свои тёмные глаза, и оттого они казались совсем чёрными под густыми сдвинутыми бровями; или когда плотно сжимал челюсти, отчего желваки на его острых скулах ходили вверх-вниз, а профиль приобретал хищный, угрожающий вид.

Лиза была более осторожная и рассудительная, нежели её подруга. Потому все эти едва заметные перемены в облике Матвея не ускользали от её внимания. Матвей не нравился Лизе, ох как не нравился. Более того, он откровенно пугал и отталкивал её.

А Нюра весело смеялась над его шутками и искренне удивлялась его фантастическим рассказам о каких-то геройских подвигах, которые у Григория вызывали улыбку, а у Лизы недоумение и раздражение.

После танцев парни отвезли девушек домой, но в этот раз Лиза распрощалась со всеми на краю улицы, подальше от дома, чтоб не дай бог отец не увидел.

Гриша спрыгнул с лошади и подошёл к Лизе вплотную. В темноте сверкали его глаза. Лиза смотрела на него снизу-вверх, и видела его волнение. Вдруг в один момент он решился и притянул Лизу к себе, пытаясь поцеловать. Но Лиза вырвалась и отпрыгнула от него.

– Ты что это себе надумал? – возмущённо воскликнула она. – Что себе позволяешь?

– Ничего дурного, поверь. Просто я люблю тебя, неужели не видишь? – ответил Григорий. – Я думал, что ты… А ты, как дикая, шарахаешься от меня, будто чёрт от ладана.

– Да не люблю я тебя просто, вот и всё, – сказала Лиза, развернулась и пошла по направлению к дому.

Григорий рванул за ней, но Матвей удержал его за рукав:

– Погоди, не торопись. Потерпи немного, и всё устроится. Ты же знаешь баб: они сначала поломаются, побрыкаются, а потом раз – и сами на шею вешаются. Правда, Нюрка, вы ж бабы такие?

И Матвей противно зареготал, а Нюра съёжилась от его слов.

– Ничего, всё равно моей будет. Слышишь? – Григорий крикнул в темноту. – Всё равно будешь моей! А ты, – он повернулся к сестре, – марш домой! Поздно уже. Загулялась с мужиками!