– А че ты такие дешевые двери поставил? – задал я вопрос в лоб, ткнул пальцем в почти сантиметровую щель между наличником и коробкой. – Че-то как-то херово тебе их установили…

Сергей скривился, что-то пробурчал невнятное. Да я и не слушал. Я думал о дру-гом, об ощущении, нехорошем ощущении. Мы словно играли в пинг-понг. Сергей начи-нал хвастаться, я осаживал его. И это мне не нравилось. Не нравилось то, что его хвастов-ство пробуждало во мне нехорошую обратную реакцию – желание осадить хвастуна. И именно поэтому я избегал быть объектом его «пыжовства» – мне становилось нехорошо, даже скорее морально плохо, когда я осаживал Сергея. Такие ситуации не оставляли для меня приемлемого выхода – если не реагировать на пустое хвастовство, то через время так его наедаешься, что тошнит почти физически. А если осаживать, пресекать, то тратишься психически – противостояние забирает силы. И я, наученный схожими ситуациями, знал, что подобное случится снова. Потому я всячески уворачивался от частых «дружеских» за-зываний Сергея ближе к нему, в его общество. Неважно где и как – погостить ли у него в квартире, вместе ли посидеть в кафе, выехать на природу. Да все, что угодно – нет! Ответ – нет! Шла будто невидимая игра, во всяком случае, я так себя ощущал – Сергей стремил-ся увеличить наше совместное время, я же старался его сократить. Я крутил мысли в голо-ве и понимал ситуацию так – будто у меня случился от общества Сергея «передоз». Уве-личение «дозы» меня угнетало, я утомлялся психически сильно. Все мое естество интуи-тивно противилось контакту с Сергеем, желало свести его время к минимуму. И в ту по-ездку к напарнику домой я так же утомился сильно, у меня разболелась голова. На обрат-ном пути я почти молчал, пребывая в странном состоянии – хотелось дать отдохнуть голо-ве, а не получалось, мысли вспыхивали в ней одна за одной, гасли и тут же рождались вновь; процесс лишь ускорялся. И думалось хаотично всякое. Я стал подмечать все новые составляющие в личности Сергея. Например, он всегда говорил «я», если дело касалось какой-нибудь работы, которую он хотел приписать себе, как достижение. Взять тот же ре-монт: Сергей – безрукий, это я уяснил, но он спокойно произносил фразу «я сделал», хотя по факту весь ремонт сделан наемными людьми. Я сравнивал его логику со своей. Я бы в таком случае сказал, и говорил «ванную и туалет выкладывал плиткой мастер». Я не при-писывал чужого действия себе, говорил, как было на самом деле. Сергей же ловко выстра-ивал фразы – чужое успешное действие приписывал себе. Выходило это незаметно, ну кто обратит внимание на мелкие нюансы в построении речи? Правильно – никто. Но Сергей знал что делал, я это чувствовал. Механизм формирования подобных фраз действовал в нем уже на автомате. И был в таком действии важный смысл – сказанная определенным образом фраза, формировала у слушателя нужный образ Сергея. Чего тот и добивался. Сергей жульничал и здесь. Я натыкался на следы и признаки его мелкого и незаметного жульничества везде. И чем сильнее я тянул за один факт мелкой лжи, тем все больше их я вытягивал в поле своего зрения. Ложь была практически повсюду. Мелкая, едва уловимая, она сквозила почти в каждом шаге Сергея, пронизывала все его существо и, вдобавок, будто опутывала и меня. Я вдруг осознал, что та трясина в которой я барахтался в ощуще-ниях и состояла именно из лжи Сергея. Вот настоящая причина моего дискомфорта от об-щения с ним. Мы познакомились, время шло, я медленно и незаметно погружался в тряси-ну его лжи. Та самая бочка меда капля за каплей наполнялась дегтем лжи. И когда я осоз-нал всю причинно-следственную связь изменения моего понимания ситуации, положения, в какое я попал, объединившись с Сергеем, трясина лжи уже вовсю сдавливала мою грудь.

«Мне надо вырваться из всего этого, дотянуть год, сдать дела отцу и уезжать… Еще целый год, хотя, уже чуть меньше… Весной творческий конкурс, летом экзамены, осенью учеба… Год… Надо дотерпеть… Все как-то навалилось разом и давит… Мать не в себе… Отец… эта квартира, такая херня вышла… И как отец мог подумать, что я смоюсь с его деньгами? Кошмар… не понимаю… Откуда такие мысли? Я за всю жизнь не взял дома без спросу ни копейки… Откуда такие мысли у отца??? Надо будет постараться хоть какую-то сумму ему вернуть до отъезда… Неприятно, собственный отец обвинил в воровстве… Как можно обвинять в том, чего не случилось? Этого я вообще не понимаю… Дебильная ситу-ация… Обидно очень… За просто так… Работаешь, работаешь вместе… Не понимаю… Мы же вместе принимали решение о покупке квартиры… Ну, не доверяешь ты мне, кто тебе мешает оформить свою долю на себя? Никто… Сам же сказал, оформляй на себя… Я офор-мил… Странно… Я же отцу доверяю, наши общие деньги, все шестьсот пятьдесят тысяч лежали на его счету, у меня даже мысли не возникало, что отец может их присвоить… И это же деньги на счету, их можно умыкнуть в любой момент… Это не квартира, которую еще продать надо, а незаметно не продашь… Бред какой-то… Тупость какая-то… Не пони-маю… И этот еще…»

Я глянул на Сергея, тот вел машину, смотрел на дорогу. Я вдруг осознал, что смот-рю на напарника неприязненно, поспешно отвернулся к окну, чтоб не выдать свои мысли.

– О чем думаешь? – произнес Сергей, не отрывая взгляда от дороги.

– Да так, обо всем… херня какая-то в голову лезет…

– Ммм…

– Тряпку надо будет не забыть купить… – буркнул я после паузы. – А то «ниссан» уже грязный, надо будет его помыть…

– А, да, точно! – встрепенулся Сергей, будто тоже с радостью преодолел затянув-шееся молчание. – Молодец, Роман! Вспомнил!

– И ведро нужно будет тоже…

– Ведро у меня есть на даче! А тряпку сейчас по дороге заеду и куплю…

«Мазда» преодолела мост через водохранилище и поехала вправо на подъем.

– Ты меня до самого дома не вези, чтоб не кружиться… – сказал я, подспудно пони-мая, что хочу поскорей расстаться с Сергеем. – На повороте высади, как на проспект вы-едешь… Я там выйду, пешком пройдусь, прогуляюсь…

Поворот. Сергей притормозил на обочине, я вышел, простился, «мазда» уехала. Я перешел дорогу и направился домой, а мысли все крутились и крутились в голове…

– Вот, купил тряпку! – распахнул вверх заднюю дверь «ниссана» Сергей, достал пенал, раскрыл его, выудил оттуда желтую фланелевую тряпку, показал мне, запихнул обратно. – Ведро вот… Ну че, за водой сходишь? А я помою тогда машину…

– Давай, – кивнул я, взял ведро и пошел к верхней части оврага, к трубе, спуск к которой начинался сразу за росшим на краю оврага кустарником. И спуск шел круто вниз метра на четыре, ноги на уклоне тропинки едва держались, выручали камни, удачно тор-чащие из стенки оврага на ширину шага. Ступая по камням, будто горный козел, я в пять выверенных шагов оказался у трубы. Из нее тянуло сыростью, но вода текла совершенно чистая. Я удивился, подставил ведро, оно заполнилось за три секунды. Я потянул ведро к себе, прикинул обратный путь и в те же пять, уже прыжков, выскочил наверх.

Сергей тер машину сухой тряпкой. Я поставил ведро на асфальт, пошел к киоску за стаканчиком кофе. Оказалось, мыть машины на площадке запрещалось, за это штрафова-ли, но половина продавцов все равно регулярно ходила с ведрами к трубе, оставляя после помывки под своей машиной большое пятно мокрого асфальта.

«Ниссан» мы в тот день не продали, уехали в час. А после обеда я продолжил класть ламинат. Предстояло самое сложное – собрать из досок первую длинную полосу метров в тринадцать и закрепить ее замками всю разом за предыдущую. Полоса должна была лечь насквозь из одной комнаты в другую через два дверных проема и коридор. Я прикинул, померял – выходило пять таких полос. С первой я возился долго – закреплял в одной комнате, замки откреплялись в другой, бежал туда – откреплялись в изначальном месте. Я все же изловчился и через двадцать минут справился, замки прихватились, я про-шел вдоль полосы и защелкнул их все. Вышло хорошо, ламинированная поверхность в обеих комнатах будто стала единым целым. Следующие четыре линии я собрал ловчее.

Последняя неделя сентября прошла обыденно – развозили товар, работали в офисе. Вера, выкраивая время в работе, строчила очередные курсовые работы себе и Сергею. Пе-чатала она много, перепечатывая из учебников фрагменты текста целыми страницами.

– А не проще ли отсканировать текст, а потом перегнать его через программу рас-познавания в цифровой документ, да и все? – предложил я Вере, наблюдая, как та реши-тельно и ответственно колотит пальцами по клавиатуре.

Сергей уставил на меня свой водянистый вопросительный взгляд, Вера перестала печатать, быстро обработала информацию.

– А что, так разве можно? – удивилась она.

– Можно конечно, сканируешь страницу, текст распознаешь, корректируешь нерас-познанные места и все… – развел руками я.

– А что, может не весь текст распознать? – шмыгнул носом Сергей.

– Печатный в книге, я думаю, распознает весь… Это если рукописный, но для этого и программы уже посильнее, да оно и не надо! – отмахнулся я. – С книги нормально все распознает…

– Это что для этого нужно? – соображал Сергей. – Сканер, да?