бог – это просто

большое отражение

маленького человека,

большая тень

маленького предмета

в то время, когда

солнце само позволяет теням

быть словно выше

и больше, заметней

и фундаментальней него.

и тот, кто уверует в тень,

долго пробыв на свету –

боже – насколько он слеп,

иль хочет казаться таким

и выглядеть так!

а впрочем, не стоит

его обвинять, восклицая,

поскольку и солнце,

как видно наглядно,

день предает ради ночи,

как звёзды луну предают

ради солнца,

и сами же

блёкнут при нём

на куполе неба.

солнце с луною

и ночи со днями

время разводит

по разные стороны,

что же тогда говорить,

покуда избыток ума

снова волнует вопросом:

«а если судьба разведёт?»

«что значит «если»?

наверняка разведёт,

но ты не волнуйся о том,

7

ведь мы

уже не узнаем про то,

поскольку, когда разведёт, -

мы уже будем не мы,

думать, делать, дышать

мы будем иначе,

и такие, какие сейчас,

мы никогда не умрём,

мы просто изменимся вновь,

и даже когда мы умрём,

мы просто изменимся снова –

и сами себя

средь самих же себя

потеряем.

ФЛЯГИ

надеялся зря ты,

что вдруг не родишься,

и верно боялся,

что враз не умрёшь.

ты коронован, ты избран -

смотри на своё королевство:

вся беззащитна, немая земля

подкоркой своею

бьёт поклоны тебе

кивая бошками пустыми

качалок-станков нефтяных,

стоящих на всём протяжении

бездонной дороги

в пустыне наставшего судного дня.

источник живительной влаги,

оазис бессмертной любви, -

потерян, иссох и угас;

остались лишь фляги пустые.

вкусили мы капель последних

из них, и бросили их

за борт твоего кадиллака,

как девушек юных сердца,

что были жестоко обмануты нами, -

нещадно испиты до самого дна.

РЕЙСОВ НОЧНЫХ

на крыльях ветров

мы с тобою взлетаем

словно бы доллар и евро

8

и страсть между нами

рейтингом путина

мерно и верно растёт

и падает мир из под ног

как рубль презренный

хоть бы звенел напоследок

и рушится мир

экономикой нашей страны

и верно что так –

птицам не надобен дом

мы сами с тобою

из перьев друг друга -

грязи и пыли

смолы и листвы -

гнёзда совьём

и будем тогда коротать

на птичьих правах

ещё один век

ненадёжный и смутный

не разбирать чемодан

обивая пороги крылечки

карнизы вокзалы пропахшие

рейсов ночных безнадёжным побегом

из никуда в ниоткуда

ОДА ГОРОДУ

этот город – моя колыбель

и могила моя;

первое счастье, последняя боль,

первая боль и последнее счастье;

в лото миллион,

просаженный за день,

пара центов в столовой,

хранимые месяц,

на стакан газировки.

стражи всех улиц его – фонари –

заботливей всех матерей

и пристальней всех отцов

глаз не спускали с меня;

от лампочек их ореолы,

как нимбы, чело украшали моё –

летом, в зимний мороз –

творогом жалящим снежным

9

на голове без убора,

будто терновый венок,

венчали меня на распятие всем

перекрёсткам, и всем поворотам,

всем закоулкам, парадным

и злачным местам.

я тот отщепенец, козёл отпущения,

что всем отпускает грехи

в этом городе грёз,

мелькающих между гудящих колёс,

как бабочки – только на день:

лишь раз избавленье, а после –

извечный осадок и горечь и сладость,