Марина молчала, был слышен звук отрывающейся клейкой ленты. Миша аккуратно снял обувь и сделал шаг.

— Только не разувайтесь, — будто увидев его сквозь стены, крикнула Марина, — Я специально не убиралась, можете свободно тут ходить в обуви.

Миша снова надел ботинки и пошлепал на голос хозяйки квартиры, оставляя мокрые ноябрьские следы.

Первого клиента Мише помогла найти сестра. Вроде бы мама ее школьной подруги, Миша точно не знал. Главное, это был его первый настоящий заказ. Неделю он работает за всех, но скоро на смену выйдет водитель, а потом и несколько грузчиков. К середине следующего года у Миши будут не только настоящие заказы, но и настоящая хорошая компания. А пока как есть.

Войдя в комнату, Миша увидел ухоженную женщину средних лет, собирающую в коробки мелочи из комнаты ребенка.

— Вы пока кухню и мою комнату отнесете, я с этой уже закончу, — заверила она.

Женщина так трогательно и трепетно смотрела на висящие над столом грамоты, гладила рамка с фотографиями, что Миша не смел ее торопить. Ему даже показалось, что живший здесь ребенок умер, так трагично женщина собирала вещи.

— Я пойду работать, — осторожно сказал он, — Видимо, вам нужно побыть одной.

Но Марине, наоборот, нужно было высказаться, разделить свою боль хоть с кем-то. Она подняла одну из фотографий и показала Мише:

— Это Лизонька, — сказала она, — Моя единственная дочь. Ее папа, мой первый муж, умер, когда девочке и годика не было.

Миша кивнул, но смотрел куда-то в сторону, стараясь скрыть свое смущение, которое всегда испытываешь, когда незнакомые люди начинают рассказывать подробности своей жизни. Но это чувство Марина быстро разрушила, указав, что он не совсем уж чужой человек.

— Оленька, сестра ваша, не даст соврать, мы с дочерью были подружками все школьные годы. Насколько вообще могут дружить женщины с такой разницей в возрасте, конечно. — Марина всунула фотографию в руку Мише и пошла по комнате, собирая мелочи в коробку и продолжая рассказ.

— Мы с ней одни остались на этом свете, и я должна была помнить об этом, но я все забыла, Марина кружилась по комнате по несколько раз повторяя отдельные слова, — Я все забыла, забыла я.

Не понимая что делать, Миша стал рассматривать фотографию. На ней рядом с его Олей стояла юная девушка. Обеим лет по 16–17. Миша не знал свою сестру в эти годы и жалел об этом. Не мог он знать и стоящую рядом Лизу.

— Я обидела ее, предала нашу общую память. Я так ошиблась, Михаил, я так ошиблась!

Оля и ее подруга стояли около лавочки, на центральной площади. В коротких джинсовых юбках и ярких майках, в сандалиях и с распущенными волосами. Каждый миллиметр этой фотографии был пропитан юностью, красотой и счастьем.

— Она никогда меня не простит, — сказала Марина.

Миша подумал, как такая девушка может кого-то не простить? Затаить обиду и злобу? Это как будто не вяжется с молодостью и улыбкой на фотографии.

— Если вы были близки, то однажды обязательно простит, — сказал он, — Я, конечно, не знаю вашу дочь, но, вот, смотрю на нее, — Миша потряс рукой с фоторамкой, — и мне кажется, что это так.

Он снова смущенно улыбнулся и положил рамку в ближайшую коробку.

— Дай Бог, чтобы вы были правы. Дай Бог.

Марина подошла с клейкой лентой в руках и, прикрыв картонные створки, скрыла от него задорную улыбку Лизы.

Настоящее время, ноябрь.

Лиза села к Мише в машину.

— В ноябре, в пальто и без свитера! Можешь представить? Что с погодой творится, — запричитала она

— Могу представить и без свитера, и без пальто и без всего, — ответил Миша и потянулся для поцелуя.

Вынырнув, после минуты нежности и чувственных касаний, отстранившись от лица Миши, Лиза сказала:

— Мы же решили разговаривать, сколько можно не вылезать из постели.

— Все! Все! — Миша демонстративно положил руки на руль, — Действительно. Что это за жизнь такая? Любимая работа — хороший секс — любимая работа — хороший секс. Куда годится?

Лиза рассмеялась, но все равно решила картинно повозмущаться:

— Эй! Ты же понимаешь о чем я!

Они выехали на трассу, ведущую из города. Пейзаж сменился на глубокий осенний, нарастающий ветер грозился сорвать последние яркие желто-оранжевые листья. Но эта мрачная красота все равно завораживала.

— Как Ира и Костик поживают? — спросила Лиза.

Миша присматривал нужный поворот, чтобы съехать с трассы и устроить в каком-нибудь живописном месте их любимый «обед на природе». На заднем сидении лежала коробка с пиццей.