– Инструмент имеется?..

* * *

Щукина не выпускали из дома неделю. Боясь провала, он безропотно циклевал жильцам полы, врезал замки, сверлил дырки в стенах. Но каждый раз между девятью и десятью часами утра шпион устраивал перерыв и ехал к привокзальному киоску. И каждый раз встречал там новое объявление. Короткое и официальное "Учет", укоризненное, наводящее на размышления о немытых руках и гнездящихся в них микробах "Санитарный день", панибратское "Скоро буду", самоуверенное и высокомерное "Закрыто".

Василий Петрович обиженно качал головой, отводил душу торговавшей неподалеку мороженщице и тащился обратно к себе. Агент 008 оказался способным работником, и у жильцов четырнадцатого корпуса он пользовался ничуть не меньшим уважением, чем у своих шефов там, за кордоном. Жильцы доверяли ему любую работу и знали, что он не подведет. Но когда однажды какая-то молодая женщина, уезжавшая в гости, поручила Щукину посидеть с ее малолетним ребенком и пригрозила, что в противном случае сообщит куда следует, железные нервы Джеймса Бонда не выдержали.

– Да провались эта явка к чертовой матери!
– сказал он себе на хорошем литературном русском языке, подхватил неразлучный чемоданчик и бросился бежать со всех ног, чтобы больше никогда не возвратиться на улицу Перевыполнения.

...Добежав до противоположного конца города, диверсант остановился, чтобы перевести дух, и сел на лавочку. Чтобы успокоиться и прийти в себя, он принялся пересчитывать заработанные честным трудом деньги - и ахнул. Оказалось, что его недельный заработок в четырнадцатом корпусе почти в три раза превысил месячный оклад диверсанта высшей категории.

"А не завязать ли мне?" - подумал Щукин, но быстро отогнал от себя эту мысль, спрятал деньги, чтобы по возвращении перевести их в швейцарский банк, и снова приступил к исполнению своих шпионских обязанностей...

ГЛАВА 4. Щукин исправляет пароль.

Еще издали Василий Петрович увидел, что киоск "Соки-воды" открыт. Щукин подошел ближе и осмотрелся. Покупателей не было, но шагах в десяти от киоска стоял худой, плохо выбритый человек в серой шляпе. Руку он держал за пазухой, как и было условлено.

Василий Петрович поправил носовой платок, с индифферентным видом приблизился к окошку и приветливо сказал:

– Тетя, пить хочу - умираю! Налей-ка мне три стакана газировки...

– Газировки нету, - зевнула продавщица.

– Тогда лимонаду...
– Тем более!
– отмахнулась продавщица.
– А минеральная? Боржом, нарзан?

– Чего, - удивилась продавщица.
– Что здесь, аптека, что ли?

– Ладно, - согласился Щукин, - наливай пива.

Продавщица начала выходить из себя:

– Ты что, из Америки приехал?

Джеймс Бонд побледнел так, что его золотые зубы стали казаться серебряными. "Черт побери, выследили!
– мелькнула мысль.
– Неужели эта продавщица из КГБ! Надо бежать!"

А продавщица никак не могла успокоиться.

– Пива ему! Видали? Да мне пиво в последний раз в позапрошлом году завозили! И то всего десять ящиков...

– Ладно, сестренка, не обижайся, - с облегчением произнес агент. Наплевать на пиво! Что у тебя там найдется?..

– Так бы сразу и говорил, - сказала продавщица и поставила перед шпионом бутылку водки.
– Селедку взвесить?

– Гм, - слегка опешил Василий Петрович, - а послабей ничего нет?

– Только уксусная эссенция, - буркнула продавщица, взвешивая ржавую селедку с прилипшим к ней чьим-то посторонним хвостом.

– Дай-ка мне стаканчик, - кивнул Василий Петрович продавщице.

– В разлив не отпускаем...

Щукин вздохнул, достал из чемоданчика портативный шпионский стакан с двойным дном и покосился на мужчину в шляпе. Их глаза встретились. Мужчина взглядом показал Василию Петровичу, чтобы тот зашел за угол.

"Слишком спешит.
– нахмурился Щукин.
– Может, провокатор?"

Он сунул в карман бутылку и сжал в руке шариковую авторучку, заряженную ядом кураре. Достаточно было такой авторучкой написать на человеке два-три слова, как он в страшных мучениях начинал судорожно чесаться. Василий Петрович отвинтил у ручки колпачок и медленно приблизился к мужчине.

"Если он назовет пароль до того, как я выпью три стакана, испишу ему все лицо", - цинично решил диверсант.

Мужчина подходил все ближе, ближе... Между ними оставалось пять метров... четыре... три... Они, не отрываясь, смотрели друг на друга. Мужчина придвинулся вплотную, вынул руку из-за пазухи и хрипло спросил: