— И тебе привет, — сухо поздоровался он.

— Как жизнь молодая?

— Лучше всех, Олег давай ближе к телу, а. Кого тебе? — сейчас Тимур был совершенно не расположен к юмору.

— Помнишь, ты про судью говорил?

— Ну, и? — спросил он, хмуро глядя на Стрельцова.

— Она здесь?

— Да, — сквозь зубы процедил Громов, мышцы его мгновенно напряглись, а кулаки непроизвольно сжались. Он пытался понять, зачем вдруг Ирина понадобилась Олегу.

— Покажи, — попросил тот, отмечая странную реакцию Тима.

— В дальнем углу в моем пиджаке, — он кивнул в направлении Иры, и Стрельцов, обернувшись, нашел ее глазами. Он был большим ценителем женской красоты, а потому, увидев Романову, довольно улыбнулся, думая о том, что сегодняшняя ночь удастся на славу.

— Сколько? — привычно поинтересовался Олег.

— Нисколько, — невозмутимо ответил Тимур, рассматривая янтарную жидкость в своем бокале.

— Не понял.

— Не работает она, — пояснил Тим, стараясь сохранять спокойствие.

— Вот несмешно, — раздраженно отозвался Стрельцов. — Мне надо с ней…

— Нет, — перебил его Громов и добавил почти одними губами: — Она моя.

— Ты че, придурок?

— Я все сказал, выбери любую другую.

Олег пожал плечами и, забрав свой стакан, присел за свободный столик. Его сразу же окружили девушки, и он напрочь забыл и о судье, и о важном разговоре.

Отпив из бокала обжигающий напиток, Тимур задумался: он не сможет вечно прятать Ирину. Это Стрельцова он с легкостью послал, а будь на его месте какая-то высокопоставленная шишка, шансы на успех резко сократились бы. Все так запуталось… Мысли, чувства и обязанности переплелись в тугой клубок. Тим знал, что должен делать, но не мог, больше не мог. Ира и его любовь к ней сделали его уязвимым, теперь он выдвигал на первый план ее потребности и переживания.

Громов невольно вспомнил про Дымова. И сейчас понимал его — Стас никогда не заводил серьезные отношения, не желая подвергать близкого человека опасности, и между личной жизнью и карьерой, он всегда выбирал второе. Но Тимур не такой, он, конечно, любил свою службу, но не готов был ради нее рискнуть любимой женщиной. Все, что он когда-то считал ванильными соплями, оказалось глобальным чувством, полностью перевернувшим его мировоззрение.

Тим посмотрел на Романову — одна ее улыбка, и пульс его вмиг участился. До невозможности нежная и обжигающе страстная, только его женщина. Он улыбнулся в ответ и отвернулся, чтобы не привлекать ненужного внимания. Вопрос оставался открытым: как уберечь Ирину? Прикрыв глаза на несколько секунд, чтобы сосредоточиться, Тимур не заметил, как в зал вошел Бушин.

Увидев его, Ира непроизвольно сжалась, хотелось провалиться сквозь землю. Его холодный взгляд пронизывал до костей, заставляя трепетать от страха и отвращения. Она не забыла грубые руки на своем теле и каждый раз, когда сталкивалась с Гитлером лицом к лицу, непроизвольно вспоминала ту боль и унижение, которые он ей причинил. Романова боялась, что Адольф подойдет к ней, но он лишь безучастно окинул зал взглядом и направился к Тиму. Ирина, затаив дыхание, наблюдала за их диалогом, пытаясь догадаться, о чем идет речь.

— Тимур, — крикнул управляющий, подойдя к барной стойке.

— Адольф Михайлович, добрый вечер, — вздрогнув от неожиданности, поздоровался Громов и хотел было встать, но Бушин остановил его, положив руку ему на плечо.

— Сиди, не вставай. Как дела? — жестом он попросил бармена плеснуть алкогольный напиток и сел рядом.

— Все в штатном режиме, — спокойно ответил Тим. Эта процедура обмена любезностями происходила практически каждый вечер.

— Карина где? — поинтересовался Гитлер, оглядывая зал в поисках девушки.

— В третьем випе, у нее же бронь, — напомнил Тимур, удивляясь его заинтересованности.

— Да, точно, вспомнил… А судья?

— Вон там, за столиком в углу, — Громов указал на Иру, заглянув в ее полные страха глаза, и сжал кулаки. Обстановка накалялась. Тим замер, с ужасом ожидая дальнейших указаний управляющего. Он очень надеялся, что Адольф не потребует привести Ирину к нему.

— Хороша! — воскликнул тот, пожирая Романову взглядом, в очередной раз довольный собой, что смог рассмотреть такой бриллиант. Бушин был уверен, что ее красота принесет ему немалую прибыль, но вместе с этим понимал, она будоражит его фантазию как женщина. Пока он без труда мог сдерживать свои желания, но, насколько его хватит, и сам не знал. — Спрятал, да? — засмеялся Гитлер.

— Ну вы же сами сказали, эту неделю подождать, — пытался оправдаться Тим и внутренне напрягся. Ему не нравилось, как управляющий смотрел на Иру, он кожей чувствовал опасность.

— Да, все правильно, пусть попривыкнет, вон смотри, какие глазищи от страха.

— Как скажете, — согласился Тимур.

— Ладно, я у себя, если что, — предупредил Адольф Михайлович и, залпом осушив свой бокал, направился к выходу.

— Хорошо.

Спустя несколько минут, Громов осмотрелся и, не заметив никого важного, подошел к Ирине.