Убрать наш беспорядок? Это то, чем был наш ребенок? Беспорядок и какой-то политический скандал? Я была в ярости. Я сжала руки в кулаки и открыла рот, чтобы что-то сказать, но Трей остановил меня, взяв мою руку и сжав ее.

— Звучит отлично, папа. Мы сделаем то, что должны.

Я повернулась к нему, прищурив глаза. Что, черт возьми, он такое говорит?

— Отлично, сынок. Я знал, что могу рассчитывать на тебя. Я вызову машину, чтобы отвезти вас домой. — Кирк улыбнулся, а я хотела возразить, но Трей снова предупреждающе сжал мою руку, и я молча посмотрела на пол. Ему лучше иметь веские основания для того, что он делал.

Трей

Поездка домой прошла в тишине. Водитель не разговаривал, а Моника все утро злобно смотрела на меня. Я не хотел ругаться с ней или с кем-либо еще. У меня не было плана. Совсем. Я согласился с отцом, чтобы мы могли двигаться вперед. Я не думал, что его план надежен. Я просто хотел выбраться из его дома и уйти от политической повестки в некоторую реальность.

Как только мы вошли в квартиру… ничто не могло ее остановить.

— Что, черт возьми, это было, Трей? — Моника развернулась, едва давая мне снять пальто. — Что все это было с твоим отцом? Ты только что согласился с ним, не давая мне право голоса? Как насчет моих чувств? Нашего ребенка? Ты сказал, что мы будем все решать вместе, но ты принимаешь решения за нас обоих! — Она ткнула меня в грудь.

На Монику очень сильно влияли гормоны, особенно во втором триместре, но я не сказал ей этого из-за страха, что она станет еще безумнее.

— Мон… — начал я неуверенно, убирая ее руку от моей груди и слегка сжимая ее. — Я сказал то, что должен был, чтобы вытащить нас оттуда. Ты знаешь, как все это важно для моего отца, моей семьи, и сейчас они просто пытаются изо всех сил привести все в норму. Я не хочу все портить.

— А как насчет нашей семьи? Нашей жизни? Это больше, чем просто твой отец и его кампания на случай, если ты об этом забыл.

Я вздохнул.

— Я знаю, Мон. Знаю. Это просто… — Я покачал головой, отпустил ее руку и сделал несколько шагов к дивану, прежде чем плюхнуться на него. Ощущение, будто я гулял несколько дней без какого-либо направления или цели и, наконец, смог расслабиться. Хотя я знал, что это далеко от истины.

Моника глубоко вздохнула и села рядом со мной. Я обнял ее и притянул к себе, она положила голову мне на грудь.

— Мне жаль. Я действительно иногда думаю, что у меня все под контролем и что кусочки будут складываться вместе, но в последнее время кажется, что я не могу это контролировать, — сказал я, проводя пальцами по всей длине ее руки.

— Ты знаешь, что мы не сможем все контролировать. Мы собираемся стать родителями, и ребенок уже начал захватывать нашу жизнь, едва став зародышем.

Я улыбнулся не только потому, что это было забавное утверждение, но и потому, что это было правдой.

Мой мир перевернулся с тех пор, как Моника вошла в мой офис с этими тестами на беременность, и я знал, что как прежде больше уже не будет.

— Так что же нам теперь делать? — спросила она, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

Я пожал плечами.

— У меня нет всех ответов. Я не собираюсь притворяться, что есть. Что сейчас ни случилось бы, мы должны посмотреть, как вписываемся в ситуацию.

Она вздохнула.

— Я слишком устала, чтобы спорить об этом или спорить вообще. Я голодна, так как ничего не ела у твоих родителей.

Я засмеялся.

— Хорошо, что ты хочешь?

— Бекон. Много бекона.

Я выгнул бровь.

— Разве не слишком рано для таких нужд?

Она пожала плечами.

— Не знаю. Я не читала ни одной из детских книг или чего-нибудь похожего. Я просто знаю, что от остального меня тошнит, а бекон звучит потрясающе.

Я покачал головой.

— Я не понимаю ничего из этого, но если бекон — это то, что тебе нужно, давай возьмем немного бекона… и, возможно, несколько книг для беременных.

Я был готов к негативной реакции на работе в понедельник. Готов ко взглядам и куче вопросов.

Но не было ничего из этого.

Все разговаривали по телефонам или не отрывались от мониторов, слишком заняты, чтобы даже признать мое присутствие. Я с облегчением вздохнул, закрыв за собой дверь в кабинет. Обычно мне нравилось быть кем-то, с кем люди могли общаться. Мне нравилось быть в центре внимания. Но не сейчас. Сейчас я просто хотел спрятаться. Я не хотел быть сыном губернатора с беременной невестой. Я просто хотел быть собой.

Позади меня раздался стук, и я подпрыгнул, быстро прочистив горло, и провел пальцами по волосам, прежде чем открыл дверь. Там стояла светловолосая стажерка Честити, ее красное платье имело слишком глубокое декольте для офиса, а ее волосы до плеч были уложены, как будто она собиралась на конкурс красоты вместо работы. Она смотрела на меня своими выразительными глазами.