Николай Елин, Владимир Кашаев
ОБОРОТИСТЫЙ ПЕГАС
Была ночь, но поэт Кузьмин не спал. Он ходил по комнате, грыз стержень от шариковой авторучки, смотрел в окно на луну и всячески пытался перенестись на Парнас. Пробродив так около часа и убедившись в тщётности своих намерений, Кузьмин оделся и, хлопнув дверью с горячностью, свойственной поэтическим натурам, вышел на улицу. Здесь, залюбовавшись звёздами и новым зданием парикмахерской, поэт размечтался, ушёл в себя и очнулся, только услышав шум рассекаемого воздуха. Кузьмин поднял глаза и увидел пролетающего над ним Пегаса.
– Стой! Стой!
– немедленно закричал поэт и, голосуя, поднял руку.
Пегас нехотя притормозил и недружелюбно фыркнул:
– Куда ехать?
– На Парнас, куда же ещё?
– удивился поэт.
– В конюшню еду,- буркнул Пегас.
– Послушай,- просительно сказал Кузьмин,- ну мне надо на Парнас попасть. Понимаешь, вот так надо! Завтра поэму в редакцию сдавать, а у меня ещё ни строчки!
– Не знаю, не знаю,- холодно махнул хвостом Пегас.Если только в оба конца оплатите, тогда ещё, может...
– Так я и поеду в оба!
– обрадовался поэт.- Сначала туда, потом обратно.
– Значит, оплачивайте четыре конца.
– А я... я слышал, раньше Пегасы, того... бесплатно,сказал в замешательстве поэт, пересчитывая мелочь в кошельке.
– Так то раньше!
– сурово возразил Пегас.- Раньше вашего брата было: раз, два и обчёлся. А теперь все в поэзию ударились. Всех вози! А я что, самосвал, что ли! Уж лучше в колхозе на уборочной работать, чем вот так мучиться...
– Ладно, ладно,- сказал Кузьмин , сосчитав наконец деньги,- ты уж, братец, не горячись. Поехали, я плачу за всё!
...Когда прибыли на место, поэт велел Пегасу подождать, дал ему задаток и отправился бродить по Парнасу. Сию же минуту рифмы, одна лучше другой, так и посыпались на него. Он уже сочинил три великолепные строфы, уже четвёртая вот-вот готова была принять законченную форму, но в этот момент кто-то грубо потянул его за рукав.
– Вы думаете обратно ехать или нет?
– подчёркнуто индифферентно поинтересовался Пегас.- Сказали на десять минут, а сами...
– Как на десять?
– растерялся Кузьмин.- Я, кажется, не говорил... Я, собственно, имел в виду до утра... как принято...
– Не знаю, у кого это принято!
– возмутился Пегас.Вези их тёмной ночью к черту на рога, да ещё жди там до утра. Я вас спрашиваю, план я должен выполнять или нет?
– Я понимаю, но... как же быть?
– промямлил поэт, у которого больше не осталось ни копейки.- Мне необходимо пробыть здесь... во всяком случае... часов пять-шесть.
Пегас сплюнул.
– Ну вот что, хозяин. Жду ещё пять минут и уезжаю. Если останешься, будешь обратно пешком топать.
– Так я же в редакцию не успею!
– взмолился Кузьмин.- Да и дороги отсюда не найду! Сейчас везде такое строительство, сплошные краны. Я в две минуты заблужусь!
– Ну, тогда поехали, я тебе говорю!
– А как же с поэмой?! Я ведь только начал...
– Дома допишешь. Главное - начать, а дальше само пойдёт. Садись скорей!
И Пегас взмыл в воздух, унося с собой смятённого поэта.
...Наутро Кузьмин явился в редакцию и протянул заведующему отделом листок с тремя строфами вступления к новой поэме.
– Прекрасно,- сказал завотделом,- а где же продолжение?
Поэт густо покраснел и неловко выдавил из себя:
– Авансик бы, Владимир Васильевич, а? Без этого ничего не получается...