Группа с любопытством уставилась на меня. Несколько мгновений в аудитории стояла идеальная тишина. Я задумчиво посмотрела на оборотня, потом на остальных адептов. В принципе, Гностич ни разу мне претензий по поводу своих пар не предъявлял. А пульсары, и правда, умеют делать все. Те, которые нужно изучать силовикам, проходят уже на курсе третьем, первые годы посвящая защитным заклинаниям. Куда, интересно, смотрит капитан? А Калири вообще чем занимается?

— Хотите изучить щит? Зажгите кристалл в знак согласия, — авантюру предлагала с некоторым беспокойством.

Но когда зажглись абсолютно все кристаллики, даже Седен, забывшись, ускакал на свое место, согрелась в душе. Все-таки подобная абсолютная поддержка не самого любимого преподавателя студентами дорогого стоила.

— Итак, сейчас мы зарисовываем структуру и порядок плетения, — распоряжения воодушевленно полетели во все стороны, — потом адепт Варари идет демонстрировать нам свои навыки.

С теоретической частью, несмотря на огромное количество нюансов и подробного разбора создания плетения, мы расправились быстро. Несколько уточняющих вопросов оказались весьма уместными и еще больше меня порадовали. На зельеварении адепты подобной сообразительностью не отличались. И теперь я наконец предвкушающе потирала ладошки, стоя в защитном контуре.

С непробиваемым спокойствием напротив меня расположился Варари и даже занял очень правильную стойку. Руки сами выложили пассы, заплетая магию в отталкивающее заклинание. Адепт, тем временем, также быстро создавал щит. Очень даже приличный, на первый взгляд. На второй, весьма дырявый, из-за чего тут же полетел назад по очень красивой дуге, не самым изящным образом шлепнувшись на то самое место, откуда у оборотней хвост растет.

Но какой в меня гневный взгляд бросили, надо было видеть. Будто у Калири с Муресом уроки брал. Подопытному я предложила подняться, после чего заставила еще раз создать щит, показывая и ему, и аудитории типичные ошибки. Мальчишка угрюмо кивнул и встал на позицию снова.

Второй полет был еще более прекрасным, чем первый. Но настроение мгновенно ушло в минус в тот момент, когда с порога раздалось:

— Что вы тут делаете, госпожа Сатор? — Табурет смотрел хмуро и исподлобья, сложив на груди руки, широко расставив ноги и загородив собой проход.

— Преподаю, — не менее мрачно, с легкой ехидцей сообщила в ответ.

— Не похоже на зельеварение, — комментарий от дарха прозвучал очень грубо, — на минуточку, госпожа Сатор.

И капитан первым вышел в коридор, явно рассчитывая на мое беспрекословное подчинение. В аудитории прошелся шепоток, в среднем предлагающий делать ставки. Увы, студенты успели хорошо познать гнев ректора и ставили на него. Я тем временем оказалась лицом к лицу с разъяренным начальством.

— Что вы тут делаете? — кажется Табурет решил провести допрос.

— Стою, сами же позвали на минуточку, — от шпильки удержаться не удалось, да и не хотелось, достал.

— Вы ходите по очень тонкому лезвию моего терпения, — не оценил моего остроумия ректор, — и я не повторяю вопросов дважды, госпожа Сатор!

— Заменяю доцента Гностича, — на противоречие дарху указывать не стала, поняв, что смертельно устала от постоянных нападок.

— А кто вам дал на это разрешение? — продолжил негодовать Мурес, — почему никто не поставил меня в известность об этом?

В этот момент пришло какое-то осознание, что мне надоело это все. И ректор с его претензиями-угрозами, и безответственные коллеги, и вот это отчитывание меня, будто ребенка. В конце концов, это вообще не мой предмет.

— Знаете, капитан Мурес, вам стоит устроить допрос с пристрастием доценту Гностичу, — безэмоционально прямо в глаза заявила Табурету, — это его нет на собственной паре, а я свободный человек, где хочу там и хожу! Заодно уточните, почему у него адепты после двух месяцев обучения простой щит не в состоянии создать!

На последних словах практически перешла на крик. Орать на дарха точно не стоило, потому что мужчина начал звереть, теряя человеческий облик. Ситуация становилась хуже с каждым мгновением и лучшим решением было бы сбежать, пока я не наговорила начальству что-нибудь еще. Развернуться смогла, а сделать и двух шагов не успела. Меня грубо схватили за руку и дернули на себя. Табурет силу явно не рассчитывал, да и на каблуках удержаться было сложно. В жесткое тело ректора я буквально впечаталась, едва устояв на ногах. Немного отлепившись от не давшего мне все-таки упасть мужчины, мне довелось встретится с этим взглядом. Уверена, что мы бы тогда точно сцепились на смерть, если бы не тонкий голосок с порога аудитории:

— Дядя, а мы можем с вами поговорить? — свидетелем наших препирательств стала адептка Алькис.

И честно, за судьбу девчушки я начала искренне переживать. Едва ли капитан легко съест подобное обращение к себе. С другой стороны, к студентам, как и к другим преподавателям он был куда как лояльнее, нежели, чем ко мне. Но вот ответ дарха меня поразил до глубины души:

— Лилли? Ты решила прекратить обет семейного молчания? Твоя мать не одобрит, — тут же отодвинувшись от меня, переключился Табурет.