Он выпустил мою руку, подмигнул и, бесшумно шагая по ступенькам, вышел сначала в коридор, а затем и из дома.

Мы снова остались вдвоем.

— И много ты слышала? — недовольно вздохнул мужчина.

Мимо меня прошмыгнула кошка, забавно спускаясь по ступенькам, каждый раз поднимая обе задние лапки вверх. Казалось, еще чуть-чуть, и она не удержит равновесия и сделает сальто в воздухе.

— Только то, что у меня неприятности и у тебя из-за меня тоже, — пожала я плечами.

— Я все улажу. Просто потребуется чуть больше времени. Кто-то дал статью в газете, затем новости разлетелись, радио, телевидение, интернет… Как только шумиха уляжется, с этим будет проще работать.

Белая кошечка начала тереться о ноги хозяина, и его тон моментально смягчился, он наклонился, беря ее на руки так, как обычно берут детей. Почесал животик, невольно улыбаясь.

— То, что твой брат сказал тебе… насчет меня. Ты ведь и сам думаешь так же, — с болью в голосе произнесла я.

— Его это в любом случае не касается, — скривился Виктор. — С тобой я буду сам разбираться.

— О, мне должно это льстить? — я скрестила руки на груди, то ли желая показать свою обиду, то ли просто чтобы согреться.

— Ника. С тех пор, как ты снова появилась в моей жизни, все идет… — он на мгновение замолчал, выпуская кошку с рук, — даже не кувырком, а… я не знаю, с чем тебя сравнить. Ураган? Торнадо? Всемирный потоп? Зомби-апокалипсис?

— Могу то же самое сказать о тебе, — насупившись, произнесла я.

Виктор тяжело вздохнул, кивнув на мои слова.

Его телефон снова зазвонил.

— Да? Нашли? Сейчас буду, — моментально подобрался он, разворачиваясь.

— Кого нашли?

— Оборотней, которые были здесь, — бросил он через плечо. — Мне надо предупреждать, чтобы ты никуда не выходила?

— Я буду тут.

— Вот и умница, — удовлетворённо кивнул он, а затем вышел из дома, совсем как и его брат до этого, разве что дверью хлопнул гораздо сильнее.

Как там сказал ему Максим?

«Ты последнее время срываешься на любую мелочь…»

И ведь я действительно была в этом виновата.

Я снова осталась одна. Потерла разнывшиеся виски, пытаясь хоть как-то взбодриться. Доктор, который вел мою беременность, не советовал пить кофе, но и не запрещал.

А мне сейчас было жизненно необходимо хотя бы что-то, что даст мне возможность мыслить здраво.

На кухне обнаружилась новая кофемашина, которой еще полгода назад тут не было. У меня ушло, наверное, с полчаса на то, чтобы разобраться, как ее включать, и в итоге я все-таки смогла заварить себе ароматный напиток.

Взяв горячую чашку, села за стол, сделала пару глотков, покатав по нёбу, наслаждаясь терпкой горечью.

— Мяу! — призывно мяукнула кошка, запрыгнув прямо на стол передо мной, настойчиво требуя внимания.

— Как хоть тебя зовут, породистая? — попыталась погладить я ее, но в ответ получила лишь попытку расцарапать мне руку. — Эй, ты чего?

Рассердившись на нее, согнала со стола.

— Мяу!

— Есть хочешь? — вспомнив про пакетик с едой, который я оставляла ей в коридоре, отправилась за ним, но нашла лишь пустую обертку. Видимо, кошка уже успела полакомиться. Ну или это оборотни все съели.

При мысли о людях-оборотнях, закусывающих кошачьей едой из пакета, невольно усмехнулась. Ну а что? Все может быть.

Но кошка все настойчивее мяукала, так что я решила проверить шкафчики на предмет еще какой-нибудь еды, затем, не найдя ничего, полезла в холодильник. Там обнаружился лишь один-единственный заветревшийся кусочек колбасы явно не первой свежести. Виктор, очевидно, предпочитал питаться не дома.

Подумав об этом, тут же хлопнула себя по лбу. Ну о чем это я? Он же вампир. Это когда мы встречались, ему приходилось «шифроваться», а сейчас, видимо, в этом отпала необходимость.

Вот только, насколько я помнила, обычную пищу он все-таки ел. По крайней мере, мне казалось, что ел, ведь мы ходили вместе в кафе, покупали уличную еду, попкорн в кинотеатрах. Или он лишь притворялся?

В морозильном отсеке тоже было негусто — сливочное масло, срок годности которого почти вышел, да решетка с кубиками льда.

В конце концов, нашла все-таки мешок с чуть позеленевшей картошкой. Я слышала, что есть такую уже не рекомендуют, но кроме картошки была только пачка соли. Тщательно помыв и почистив, решила пожарить себе картошки.

И вот что странно. Когда я пряталась в квартире, мне от волнения кусок в горло не лез, а здесь — вроде и обстановка гораздо хуже, и новости о розыске не радуют, но чувствовала я себя намного спокойнее. Или дело было в том, что мой план по «соблазнению» бывшего все же удался? Правда, он меня теперь подозревает во всех грехах, в том числе шпионаже, но ведь, по крайней мере, заступился перед своим братом.