Шрифт:
– А-а… Ну тогда все в порядке, – констатировал собеседник понимающе.
– А что? – пожалев о тоне, каким ответил, переспросил Женя, хотя уже наверняка понял, к чему клонил собеседник.
– Да нет, это я так… Чтобы ты не обижался на его выпады. Гриша парень хороший. Но своеобразный.
– Что своеобразный, то своеобразный… А ты… – хотел спросить Женя.
– Мы с ним в одной группе, – не дожидаясь конца вопроса, ответил Игорь.
– А-а, ты тоже с биофака…
Фраза прозвучала так, словно биофак – не что иное, как сумасшедший дом. Ну, или что-то вроде того.
– Да мы здесь почти все оттуда, – улыбнулся Игорь, уловив двусмысленность и обыграв ее.
Оба рассмеялись и пожали друг другу руки.
Красная обложка записной книжки почему-то напомнила удостоверение или пропуск. «Пропуск в мое прошлое», – пришла мысль. Появилось то ли сожаление, то ли грусть. «Позже, – решил, – Вечером позвоню».
2.
Приятный, даже обворожительный голос в трубке резонансом отозвался в груди.
– Извините… – замялся Женя, поздоровавшись, – Я учился с вашим… – он вдруг засомневался, что разговаривает с матерью Сосновского – почувствовал несоответствие между восприятием и его ожиданием, – Меня зовут Евгений… Емельянов. Я в университете учился вместе с Игорем… только на другом факультете…
Телефонная трубка не подавала признаков жизни.
– Але… Вы меня слышите?
– Да, я слушаю вас. А Игоря дома нет.
– Да-да, я в курсе. Извините, а с кем я… как ваше имя-отчество? – он все еще сомневался – а вдруг все же у матери такой юный голос.
– Я – Маша. Сестра Игоря, – прозвучало с некоторым удивлением.
– Очень приятно, Маша, – заторопился Женя, осознав, что озадачил девушку последним вопросом, – А скажите, пожалуйста… я бы хотел узнать его телефон… ну, где он теперь работает.
– А там нет телефона, – как-то по-детски проговорила Маша, – Они там в полевых условиях. Игорь сам нам звонит, когда бывает в районе… Или из деревни какой… Откуда придется. Я ему скажу о вас, когда объявится – вы телефон свой дайте.
– Да. Конечно. Записывайте.
– А, кстати! – зазвучал обрадовано, и снова с каким-то детским наивом, голосок, – Брат обещал приехать на эти выходные. Так что в субботу после обеда он уже должен быть дома.
– Спасибо, спасибо, Маша, – Женя почувствовал как наполняется ее радостью, – Я вам очень признателен. И все же – запишите мой номер. Вдруг Игорь позвонит раньше…
Всю неделю он прождал безрезультатно. Наконец, наступила суббота. Как обычно по выходным дням, просыпание оказалось ранним. И даже очень. В половине шестого он открыл глаза с таким ощущением, будто только что их закрыл.
В промежуток между полупрозрачными шторами пробивался яркий свет. Вчера пришлось задернуть их – луна светила в лицо. Из приоткрытой форточки в комнату вместе с запахами вливались голоса пернатых, наперебой поющих хвалебные песни новому дню.
Немного полежав расслабленно, наслаждаясь пониманием свободы от обязанностей, Женя вдруг поймал себя на глупой мысли, что выходной начинается с субботы. «К чему бы это? – удивился, и почти сразу вспомнил, – Сегодня же после обеда звонить Игорю – в Речицу».
С этого момента и до обеда время до безобразия растянулось. Оно казалось каким-то густым и малоподвижным, как воздух, напитанный влагой от распаренной солнцем земли. Ночью прошел дождь, и теперь жаркие лучи последнего майского дня, подхватывая из почвы молекулы воды, уплотняли ими пространство, отчего появлялось ощущение тяжести. «В мае маются, – прозвучал в сознании чей-то забытый голос. Но вспомнить его не получилось: взгляд зацепился за часы на руке. Стрелки изобразили на белом циферблате узкую, очень острую букву «V». «Час уже почти, – подумал Женя, – Пора».
После нескольких гудков раздалось знакомое «але». Мгновенно заполнив собой сердце, оно заставило его быстрей сокращаться.
– Добрый день, Маша. Это Евгений… Емельянов. Я вам звонил в начале недели…
– Да-да, я помню, – почему-то обрадовалась она, – Игорек уже приехал. Я ему о вас буквально только что говорила. Он сейчас в ванной. Моется.
Радость передалась и Жене.
– Спасибо, Маша, что не забыли.
– Да за что? – весело возмутилась она, – Не за что меня благодарить.