– Она не откажется, зря стараемся, – послышался расстроенный голос Мея. – Ладно, мы сумеем ее защитить.

Ковалль заключил меня в объятия снова, поцеловал в щеку, в шею, в волосы. И замолчал, тяжело вдыхая. Он переживал, и я это понимала. Вспоминал, как потерял любимую женщину, чувствами возвращался к старой трагедии.

Наверное, я поступала неразумно. Вполне возможно, что еще пожалею. Но я женщина, а женщинам это свойственно – бросаться на амбразуру ради любимых. Не могла опять потерять Ковалля. Страшилась угрозы жизни первородного. Я не хотела терять обретенное и почему-то интуитивно ощущала, что решение приняла более чем правильное.

Не чувствовала ни малейшей ложной всесильности, не считала себя супергероиней. Не думала, что смогу все преодолеть, любому «навалять по самое не хочу», как говаривали всякие Мэри Сью из плохих книжек. Но ведь сражались же химеры Нины? Разгромили противника и вернулись на Землю. Ни одна из них тогда не погибла! Я трехликая – самая мощная химера. Способная видеть любые заклятья: простейшие, сложные, живые и мертвые, раненые и даже очень далекие. Я умею управлять сложной магией, внушать аурным животным разные эмоции, сбивать их с толку и лишать воли. Пусть ненадолго, но это уже немало. Я гораздо сильнее любой существующей химеры. И глупо сейчас этим не воспользоваться.

Если рассуждать без лишних, ненужных эмоций и руководствоваться исключительно логикой, я должна сражаться лучше химер Нины. Они ведь тоже не обучались военному делу. Тренировались лишь зачистке от магии. Впервые выступили боевыми оборотнями и смели противника подчистую. Остается надеяться, я такая же. Теоретически так и должно быть.

Надеюсь, помогут мои замечательные спутники. Ковалль и Мей подучат сражаться. Учителя из них весьма неплохие.

Лайгиллар и его агенты-оборотни молчаливо ждали нашего решения. Не вмешивались и не высказывали мнения. Но когда пауза здорово затянулась – Ковалль молчал, буравя пытливым взглядом, Мей нерешительно переминался с ноги на ногу и, похоже, нервничал все сильнее, – правительственные агенты сочли возможным вмешаться.

– Не хочу прерывать ваши выяснения отношений, но нам бы пора уже выдвигаться. Ты планируешь отправиться к оборотням Дарлия? – обратился Лайгиллар к первородному.

Ковалль словно только что очнулся от сна. Изобразил театральную улыбку, почти гримасу боли и радости одновременно. Кажется, именно это он сейчас и испытывал: радовался моему участию и беспокоился. Ладно, привыкнет. Химеры – сильные, самостоятельные и очень упрямые. Судя по тому, что писалось про них в сети, эти женщины не подчиняются мужской воле.

Мей скривился, но промолчал.

Первородный нехотя чуть отстранился, с усилием убрал руки с моей талии и рывком раскинул их в стороны. Перед нами появилась широкая тропа. Она петляла и вихляла по болоту, раздвигала плотные заросли камыша, уплощала высокие земляные кочки.

– Да, мы направляемся к Дарлию! – заявил Ковалль с металлом в голосе. Обернулся в мою сторону, подал руку и произнес: – Я тебе про него расскажу. – Почему-то оглянулся на Мея, словно оборотни чем-то связаны. Гибрид понял, снова скривился и отвел взгляд куда-то в сторону. Ага, у них общие проблемы с Дарлием, возможно, неприятности или печали. Ладно, мне обещали все объяснить. Выдвинемся, немного обсудим обстановку, а как найдется минутка – потренируемся и обязательно свяжемся с Танюшкой. Она должна знать, что я в порядке. Ковалль тоже жив и здоров. Я почему-то была уверена, что дочка все чувствует – через нашу энергетическую пуповину. Но хотелось сообщить Танюшке лично. Моя девочка уже теряла близких. Не стоит подвергать ее новому стрессу…

Некоторое время мы двигались молча. Земляная тропинка казалась твердой, вокруг чавкало и булькало болото, плюясь гигантскими зловонными пузырями. До нас брызги, по счастью, не долетали. Стекали по невидимой стене энергии, какие очень любил создавать первородный. В небе прерывисто кричали птицы, впечатления усиливались странным ощущением. Словно на грудь давила тяжесть – наверное, так чувствуют себя космонавты, выйдя на планету с высокой гравитацией. Воздух с трудом втягивался в легкие, и чудилось – кислорода в нем немного. Поэтому дышать приходилось часто.

Впрочем, я чувствовала себя довольной, спокойной, словно направлялась вовсе не на битву, по крайней мере, не готовиться к страшному сражению. Пока меня устраивала даже обстановка.

Большая теплая ладонь первородного сжала мою, согревая пальцы. Ковалль твердо вышагивал рядом, и я наслаждалась его присутствием. Будто отходила от пережитого шока. Я ведь почти его уже потеряла! Думала, никогда больше не увижу. Практически распрощалась с надеждой на счастье … Он моя половинка, он мой мужчина, и никакого другого мне не нужно.

С каждой минутой жизни в будущем я узнавала о Ковалле все больше. Любопытные, шокирующие, всегда неожиданные новости поступали из разных источников. Первородный оказался шкатулкой с сюрпризами.

Дедушкой, что выглядит совсем юношей, древним существом – опасным и мощным, тем, кто не утратил за века существования ни способности любить, ни способности сочувствовать.

Ковалль поглядывал на меня с интересом. Мей вышагивал сзади, в ногу с Лайгилларом, и в нашу идиллию больше не вмешивался. И я была очень признательна оборотню. Жаль, что так вышло, и я его пара. Но что тут поделать? Сердцу ведь не прикажешь!