— Ты меня решила доконать? Выгрызть мне мозг и пробраться к сердцу через отверстие в черепе? — медленно произнося слова, проговорил уже достаточно охмелевший Рик. — Мне придётся вылакать гораздо больше, чтобы рассказать тебе об этом.

Будучи решительно настроенной, вынув из бара ещё одну бутылку, Дана снова вернулась к нему, присев уже повыше, на подлокотник кресла.

— Настырная? — хмыкнул Рик, дёрнув её за талию, усаживая к себе на колени. — А давай для начала поговорим о тебе, сладкая, — он протянул ей свой стакан и не отстал пока она, скривившись всё-таки не сделала глоток. — Расскажи мне, Дана о своих парнях?

— Ну, о первом вообще сказать нечего, кроме того, что его звали Крисом, — с готовностью ответила Дана, непринужденно пожав плечами. — Крис был правильным мальчиком ботаником, с которым я решилась лишиться девственности в старших классах. Вот так с бухты-барахты, и всё потому что мои подруги только и говорили о первом сексе, а я как бы не вписывалась в их компанию. Это было глупое импульсивное решение, о котором в последствие я жалела, и не один раз. Мне не понравилось. Двое неумелых неопытных подростков пытались совместить пенис с вагиной. Даже вспоминать не хочется. Лучше бы я сохранила себя для Дэни. Даниэль Кроуфорд — вот моя истинная первая любовь. Как же я была в него влюблена! — Дана мечтательно задумалась, ударившись в воспоминания, и Рик снова подсунул ей виски, которое она уже отхлебнула не морщась. — Я запала на Дэни с первого взгляда. Его образ до сих пор стоит передо мной как нарисованный. Необыкновенно-синие глаза, смоляные брови, открытая очаровывающая улыбка, широкоплечий, в военной форме. Дэни тогда заканчивал высшую лётную школу, а я только поступила в колледж. Мой нежный сорвиголова. … Он так здорово умел целоваться. Мы встречались с ним целый год. Дэни любил меня, я знаю это, но долг занял у него высший приоритет, чем любовь. Дэни собирался пойти в армию, он хотел стать военным пилотом, вытаскивать наших парней из горячих точек. Мы тогда сильно поссорились, и Дэни улетел на одну из военных баз. А я узнала о болезни Алекса, и мне уже стало не до любви. Больше наши пути не пересекались, хотя я часто думаю о нём.

— А вот это мне уже совсем не по душе, — ревниво проворчал Рик, чуть не опрокинув бутылку. — Раз уж ты спишь со мной, то будь добра и думай только обо мне. Я вот …о тебе …думаю.

— Надо же какая откровенность. Теперь твоя очередь. Ты обещал мне рассказать о наказаниях.

— Э-э-э нет, я не обещал, — Рик помахал у неё перед лицом указательным пальцем. — Не думай, что раз я пьян, то ты меня подловишь. Это … не просто … скелеты эти … выковыривать. Дерьмо..

Даже захмелевшими эти глаза казались полными боли, от одного лишь упоминания о его детстве Рик скукожился, скрипя зубами от нежелания возвращаться туда даже мысленно.

Положив голову ему на плечо, Дана обняла его за шею. Интуитивно, желая поддержать его попытку раскрыться, пытаясь узнать его, общаясь с ним, несмотря на недавнюю жестокость обращения и его самоуверенную вздорность.

— А ты маленькая хитрая сучка. … Ты ведь притворяешься такой …трогательной, такой славной, непосредственной? …Скажи! — грубо бросил Рик, пытаясь оторвать её от себя.

— Нет, я такая, какой ты меня видишь, Рик. Я просто хочу разобраться, — спокойно ответила Дана, вглядываясь в эти помутневшие глаза. — Я пойму и никому не расскажу.

— Мне хорошо с тобой. …Я хочу тебя. Всё время, — поймав её губы, Рик намеревался неуклюже перевести тему. — Не хочу говорить об этой твари … не могу дышать … когда вспоминаю. Он … пытался меня сломать. … Мои самые близкие люди испоганили мне жизнь. Я не могу никому верить …и любить тоже не могу…

— Он это отчим? — уловила суть Дана.

Но вместо ответа Рик снова полез целоваться. В глубине души Дана уже знала, что за лаской, которую он сейчас требовал от неё — Рик пытался скрыть свой дикий неописуемый ужас всплывающих воспоминаний. Каким-то образом она почувствовала его состояние.

— Дана ты особенная. … Ты ведь меня не предашь? … Хотя нет, такого отморозка, как я ты должна бы уже проклинать…

— Кто же причинил тебе столько боли, Рик Саттон? — взяла она его лицо в свои мягкие тёплые ладони. И ему хватило этого жеста, чтобы податься душой навстречу.

— Сначала отец, бросивший нас, — пробормотал Рик, хватаясь глазами за её взгляд. — Затем моя мать, которая вышла замуж за подонка. …. И все остальные … Дана, я знаю, что поступил с тобой жестоко и незаслуженно … этот гнев иногда он … затмевает мой разум. Со мной когда-то поступили точно также …надругались, — Рик запнулся, уставившись в одну точку. Ошеломленная девушка хотела выкрикнуть свой вопрос, но не смела издать ни звука, терпеливо ожидая продолжения истории.

— Отчим избивал меня по поводу и без, как боксёрскую грушу, в течение нескольких лет. А когда родился мой сводный брат, его сын, прикованный к инвалидному креслу с самого рождения — побои стали особенно жестокими. Мне мстили за то, что я нормальный. Однажды … я случайно поцарапал его машину …

Рик молчал очень долго, и Дана не выдержала, спросив шепотом:

— Отчим изнасиловал тебя?

— А когда я попытался его за это убить, он схватил мои руки и сунул их в кипящее масло. И держал до тех пор, пока мясо не стало отставать от кости. И пока я не потерял сознание, — мрачно изрёк Рик, протрезвевший от этих воспоминаний.

– А что твоя мама? — осторожно подала дрогнувший голос девушка.

— Мама. — Дана ещё ни разу не слышала, чтобы это слово произносили с таким презрением. — Когда я очнулся в больнице она сказала мне, имея в виду отчима, что каждый человек заслуживает на второй шанс. Она никогда не вставала на мою сторону. Она его типа … любила, но думаю, больше всё-таки боялась. Умоляла меня не давать показания в полиции. Просила не ломать ей жизнь. Даже плакала … жалея его.

— Сколько … тебе было тогда?