— Алевтина, Аркадий, и сколько же вы вместе?

Они рассмеялись.

— Скоро золотая свадьба.

Лавров присвистнул и непроизвольно сильнее прижал к себе Олю.

— Что помогло вам быть вместе так долго? — с неподдельным интересом девушка посмотрела на достопочтенную чету.

— Уважение, прежде всего. Забота друг о друге, — не раздумывая ответил Аркадий. — В отношениях не место эгоизму.

— И ежедневный труд над собой, своими желаниями и чувствами. Быт и рутина могут уничтожить самые сильные чувства и потушить самую яркую страсть, — добавила Алевтина.

— Эх, молодежь, — пожурил их Аркадий Степанович, — это же общеизвестные истины.

— Да уж, — неопределенно промычал Артём.

— Поразмышляйте над этим, — супруги ушли вперед, нагоняя Витю и Машу, чтобы сфотографироваться у красивого многоярусного фонтана.

— Что, Лавр, такая изнурительная работа золотым детям не по зубам? — шепнула Оля и напряглась, когда наглая лапища опустилась на поясницу, грозя сорваться ниже.

— Определенно, я знаю, как приспособить твой язык для более приятных вещей, Медведева, — хищно раздул он ноздри. — Не забывай, милая, что учиться никому и никогда не поздно. Кроме того, дорогая, смотря с кем придется работать на пару над этими самыми отношениями.

— В самую точку, Лавров! — она попыталась сбросить его ладонь и едва слышно скрипнула зубами, осознав безуспешность своих действий.

— Вот чуваку, что с тобой по жизни пойдет, помаяться-то придётся, — заявил Лавров, ощущая, как рот его наполнился вязкой слюной. Желание вновь всколыхнулось в нем с новой силой. Вот же отрава!

— Конечно, — прошипела Оля, — это ведь ты у нас — идеальный идеал! У тебя совершенная модификация с самого рождения и весь набор приложений.

— Эт да, — широко ухмыльнулся он. — Зависть — это плохо, Медведева.

— Зато, — прищурилась она мстительно, — нам с ним не скучно будет. Бурно поссоримся в процессе работы над этими самыми отношениями, и представь, Лавр, как бурно мириться будем, м-м?

Оля прикусила язык, завороженно наблюдая, как Артём сглотнул и при этом яростно дернулся его кадык. Глаза его враз потемнели. Он остановился и развернул девушку к себе лицом. Осторожно обхватив ладонями ее плечи, Лавров слегка притянул ее к себе, отчего она была вынуждена встать на цыпочки. Зловещий шепот, терпкий запах, проникший в ноздри Ольги, его близость и жар тела вызвали какое-то пограничное состояние ее сознания, спровоцировав горячечный бред. Она призвала всю свою силу воли, чтобы не сорваться и не впиться в его губы жадным поцелуем. Одергивала себя, напоминая, как сама требовала от него приличного поведения.

— Но прежде, Медведева, я буду вынужден привить тебе чувство вкуса. Чтобы ты понимала, чего хотеть от жизни и знала, что должен дать тебе твой партнер. Понимаешь, о чем я? — И еще до того как, девушка открыла рот, чтобы изречь ему в ответ не то гадость, не то шпильку, его губы легонько коснулись ее теплых мягких губ. — И знаешь, что, Медведева, я…

Но он не успел озвучить свою мысль до конца, как громкий возглас Алевтины и Аркадия отвлекли его. Оля и Артём обменялись затуманенными взглядами и повернулись в сторону фонтана. Лавр отпустил ее плечи, и вместо этого крепко ухватил ее ладонь, переплетя пальцы. Вырваться было невозможно. Да Оле и не хотелось, если честно.

— Эй, там! Оля, Артём! — снова крикнул Аркадий. — Нам всем срочно требуется посещение бассейна. Потом ужин. И все мы непременно должны успеть на просмотр какого-то там нового наиинтереснейшего мультфильма. Таковы озвученные планы наших детишек на весь остаток этого дня.

— О! — вырвалось одновременное восклицание у Оли и Артёма. А потом он добавил: — Кажется, у нас насыщенная программа.

— Бассейн, значит, бассейн, — кивнула Оля.

Артём думал, что справиться со своими чувствами окажется намного легче, чем есть. Физическая тяга к Ольге, постоянная потребность коснуться ее одолевали с каждым новым мгновением. Ни в ком еще он так не нуждался, как в обществе Медведевой. Вспомнив ее слова о совместной работе над отношениями и представив себе, как она строит их с кем-то помимо него, кровь его закипала, перед глазами плясали черные мухи. Сам не заметил, как руки сжались в кулаки. Проклятая ревность! А ведь между ними не было ничего более серьезного, чем невинные, по мнению Лаврова, поцелуи и объятия. Что же с ним будет, если…

А в бассейне у него вообще слюни потекли. Медведева предстала перед ним в закрытом ярко-желтом, с черными строгими полосами, купальнике с какими-то тонкими ниточками на спине вместо грубых резинок. Лавру так и хотелось по одной сорвать эти ниточки, чтобы купальник обнажил всю переднюю часть девушки. Он придирчиво просканировал пристальным до неприличия взглядом аккуратную грудь, тонкую талию, плоский животик и округлые аппетитные бедра. И ножки. Они у нее, кстати, совсем не были кривыми — длинные и стройные с изящными ступнями. Воспаленное воображение тут же нарисовало картину, где Оля этими самыми ножками могла оплести его торс, как гибкое девичье тело выгнется навстречу, подставляя его ненасытным губам грудь с возбужденными вершинками, открывая шею с нежной кожей. Твою ж мать! Лавр чертыхнулся про себя и бомбой улетел в воду, чтобы никто не заметил его позора.