Эта история о киргизских юношах и девушках, отправляющихся на заработки в турецкие отели. Главный герой - официант Нургазы, безответно влюблённый в свою соотечественницу. Помимо личной истории, повесть рассказывает читателю о массовой культуре современной киргизской молодёжи. Нургазы от своего лица говорит о радостях и трудностях трудовых мигрантов, о своих взглядах на мир и его законы, о социальной несправедливости и религии. Главный герой - выходец из небогатой интеллигентной семьи. Он говорит с читателем на простом языке через призму правды. Он самоуверен и влюбчив, знающий себе цену, беден, но весьма начитан, в каждой жизненной ситуации Нургазы старается поступить по совести, но не в ущерб себе. Жизнь для него и его товарищей - это жизненный урок на чужбине, пьянки и свидания с девушками на ночном берегу, изнурительный труд, драки и футбол против курдов. Но что бы то ни было, Нургазы верит в любовь и дружбу.
Содержит нецензурную брань.
Посвящается юношам и девушкам Кыргызстана, покидающим родные дома в поисках заработка.
Если бы я выбрал другое название для повести, она б называлась Записки Алкоголика или Пьяное Путешествие, но Динара – всё же моё главное воспоминание о Турции.
Большая часть событий, описанных мною – не вымысел. Я основывался на собственном опыте.
Мы искали средства к существованию, но нашли свои мечты и смогли навсегда в них остаться. То, что было в Турции, я не забуду и не смогу целиком передать словами. Там были все чувства. Там были – любовь и дружба.
23 июня 2018 года.
Мне повезло, я сижу у окна. Скоро приземление. Мы над величественным Стамбулом. Он похож на огромный пирог, качающийся то под нами, то справа от нас – настолько сильно наклонялся самолёт. Из окна я смотрел на аккуратные дороги и дома, изумительный стадион Галатасарая и игрушечный транспорт: легковушки, фуры, мотоциклы. Слегка подташнивало, но я держался.
Вся моя прошлая деятельность теряла значение перед божественными видами. Имели смысл только облака, напоминавшие тысячи грибов от разрывов ядерных бомб, такие похожие друг на друга – чистые и неподдельные, настолько знакомые, словно я двадцать шесть лет прожил среди них. Облака не обманывают и не предают, я не ждал от них подлости.
***
Мне предстояло познакомиться с бедолагами из разных уголков Кыргызстана и Турции. Были ребята и из других стран: России, Украины, Узбекистана, Индонезии, Вьетнама, Чехии.
Я не имел понятия, куда идти и к чему стремиться в жизни.
Благодаря нам держалась отечественная экономика. Отправляя домой каждый месяц двести с лишним долларов, мы спасали от голода своих близких, а заодно набивали без того сытые животы киргизских чиновников.
***
Из Стамбула прилетаем в Анталию. Выходим из аэропорта. Тут жарко. Явно выше тридцати пяти градусов. Толпы немцев и русских: потных, светлых, смуглых, толстых, щуплых, тихих и шумных. Счастливые парочки, пенсионеры, детишки. На небе ни облачка. Горячая влажность как над кипящим чайником.
Я держусь рядом с Назаром и его старшим братом, Темиром, они очень похожи друг на друга. Нас никто не встречает. Проходит час. Потом ещё полчаса. Наконец подъехал бус.
Я впервые вижу цивилизацию своими глазами. Тут всё чисто, аккуратно – в головах у местных людей порядок, они делают свою работу качественно и вовремя. Дороги идеальные, пробок нигде нет, в стране грамотное транспортное управление: там, где движение плотное, улицы широкие, где улочки узкие – никто не толпится. В салоне прохладно, на всю мощь работают кондиционеры в потолке.
Большую часть ребят уже высадили в Анталии. Едем дальше.
– Кем будешь работать? – Спросил я Назара.
– Sokak s"up"ur"uc"us"u olarak1, – ответил он, опустив глаза, – сенчи2?
– Официант, точнее, помощник официанта. Есть шестёрки. Представь себе. Представил?
– Да.
– Так вот, я буду шестёркой у шестёрок.
Темир сдержанно улыбнулся.
– Если что, чал3, – сказал он, – биз – нарындыкбыз, ошондуктан каерде болсок да бири бирибизге жардамдашып жршбз керек4.
– Обязательно, – ответил я.
Мы с Назаром обменялись номерами, у нас у обоих нарынские корни, у киргизов принято выказывать заботу и участие в отношении земляка. Он и его брат вышли в Кемере.
Ко мне подсели два парня. Одному лет тридцать, другому я бы дал чуть больше двадцати.
– Сен каякта ишетемей болду5? – Спросил меня тот, что моложе.
– Кириште.
– А болду, болду. Мен да Кириште иштей турган болдум6.
Его звали Айбек. Восемнадцать лет. Голова квадратная. Наглые узкие глазки, крупное телосложение, неуклюжие подростковые движения рук и ног.
К разговору присоединился второй, Нурбек – худощавый, смуглый.
– Сен каяктан болосу7? – Спросил он меня.
– Нарындан. Сизчи?
– Мен да нарындыкмын. Сен Нарындын каягынан болосу?
– Жумгалдан. Сизчи?
– Мен Кочкордон боломун8, – ответил он.
1 – (тур. – дворник) – здесь и далее примечания автора. Некоторые слова, ранее переведённые – для удобства читателя, будут переведены снова
2 – (кирг. – а ты?)
3 – (кирг. – звони)
4 – (кирг. – мы – нарынские, где бы мы ни были мы должны помогать друг другу)
5 – (кирг. – Ты где будешь работать?)
6 – (кирг. – В Кирише.
– Понял, понял. Я тоже там буду работать.)
7 – (кирг. – Откуда ты родом?)
8 – (кирг. – Из Нарына.
– А вы?
– И я с Нарына. Ты откуда именно?