Шрифт:
Василий, все еще ничего не понимая, кивнул.
– А где же Тенд?
– Они с Оксаной ушли в кино, - сказал Егоров.
Василий молча опустил голову и закусил губу.
– Идите вы вдвоем, я побуду здесь, - сказал он.
Минут через десять Егоров и Самойленко втащили большой желтый чемодан.
– Здесь все колдеровские записи, - сказал Егоров.
Лицо его покраснело от напряжения.
– Все это придется конфисковать, - строго заметил Самойленко.
Он достал папку и с озабоченным видом, чуть прикусив губу, сделал запись. В руках у него появился микрофотоаппарат.
Василий смотрел на все происходящее, как во сне. Смысл слов, казалось, не доходил до него.
– Зачем ему это понадобилось? Зачем?
– бормотал он.
– Как - зачем?
– взволнованно сказал Егоров, тыча в лицо космонавта кипу фотографий.
– Вот те крестики, по которым Колдер расшифровал запись последнего марсианина. Ты видишь эти бесконечные геометрические узоры? По ним Колдер установил, где находится последняя открытая дверь в Айю! Понял?
– Ну хорошо, допустим, на Марсе такая дверь существует и действует, возразил Василий, наблюдая, как Самойленко извлекает и деловито фотографирует тяжелые красные кристаллы. Василий хорошо знал их: он тысячами выковыривал их из потолка и стен Красного купола.
– Нет! Совсем нет!
– вскричал Егоров.
– Может быть, эта дверь является границей антипространства. У нее могут быть совершенно необыкновенные свойства...
– Ну хорошо, - перебил его Нечипоренко, - допустим, все это так. Но ведь у Колдера Дисни этой двери не было, он только знал о ней. Дверь-то осталась на Марсе, ее еще надо найти. Зачем же Анхело надо было убивать...
– Ах я дурак!
– быстро проговорил Егоров.
– Ты же не знаешь главного! Пойдем.
Он вскочил с кресла.
Василий нехотя вышел на балкон. Егоров подвел его к топчану, над которым висело зеркало с Марса. Золотой обод на нем светился холодным мерцающим светом.
– Пощупай, - прошептал Егоров.
Василий коснулся обода и отдернул руку.
– Что, горячий?
– рассмеялся Егоров. Он, казалось, был очень доволен всем случившимся.
– Не горячий, но...
– Жжется? То-то.
– Егоров засуетился. Ему хотелось поскорее поделиться тайной.
– Но не это главное, - сказал он.
– Смотри в зеркало. Что ты там видишь?
– Ну, что? Ночь, серп луны, хаты...
– начал неуверенно перечислять Василий.
– Так. А вот здесь? Темное такое, продолговатое. Что это?
Нечипоренко присмотрелся к зеркалу.
– Скирда соломы.
– Скирда? Очень хорошо, очень-очень хорошо.
Егоров вышел и вскоре вернулся, неся стакан с водой. Он поставил его на топчан, достал из кармана зажигалку. Щелк!
– и коптящий язычок пламени слабо осветил ночной воздух. Запахло бензином. Егоров поднес огонек к зеркалу в том месте, где чернела похожая на гусеницу скирда соломы, и затем отнял огонь.
Василий вскрикнул. Он не мог отвести взгляд от зеркала. Там продолжало гореть изображение. Егоров осторожно взял Василия за плечи и повернул лицом к селу.
На горизонте к нему рвалось пламя. Ярко-оранжевые языки были отчетливо видны даже отсюда. Над ними плыли седые клубы дыма, растворяясь в ночной тьме. Багровые ручьи заливали почву.
– Что ты наделал?!
– Тихо!
– Егоров набрал в рот воды из стакана и тонкой струйкой плеснул в зеркало.
Василий услышал далекий шум, пламя на горизонте полыхнуло раз, другой и погасло. Освещенные лунным светом, вверх поползли клубы пара.
– Больше нельзя, иначе можно устроить наводнение, - спокойно сказал Егоров.
– Это она?
– шепотом спросил Василий, указывая на зеркало.
– Она, братец, она, - заторопился Егоров.
– Единственная незапертая дверь в Айю. На Марсе она не работала, а в Музыковке, видишь, открылась. Ее не успел захлопнуть рогожинский марсианин. Так и простояла она пять миллионов лет приоткрытой. А может, не миллионов? Анхело решил использовать ее для личных темных целей. Теперь ты понимаешь, зачем после Дисни он пожаловал к тебе? Ты видел, как горело? А ты знаешь, что твой автолет мощностью в тысячу лошадиных сил Оксана прикосновением мизинца сбросила на землю? Нечаянно, конечно. Теперь ты понимаешь, что это за мощь, что за сила?
Василий все понял. Цепь отрывочных событий замкнулась в логическое кольцо.
– Вот так находка!
– прошептал он, хлопнув Егорова по плечу. Поймали-таки марсианского черта за хвост!
– Так давай скорей крестить, крестить его, вражьего сына!
– воскликнул Егоров.
Друзья возвратились в кабинет.
– Вам еще много?
– спросил Егоров у Самойленко.
– Сейчас кончаю.
Василий сидел хмурый.
– Ты что?
– закричал Егоров.
– Радоваться должен! Такое открытие!