– Когда вы виделись с погибшим в последний раз? – Эльза надеялась, что на лице ее мысли не отразились.

– В день его смерти. – Методист прищурился. – На совещании. Да, у нас случился конфликт в присутствии нескольких десятков людей. Вернее, это давний конфликт, позавчера мы просто… открыто высказали друг другу претензии. Идея массового снабжения школ «аналоговыми компьютерами» виделась мне – и видится до сих пор – колоссальной аферой. Господин Найт был идеалистом, его-то в корысти я не подозреваю, но вот исполнители…

Он поморщился, как от гнили, и покачал головой.

– …Исполнители радостно освоили бы любые суммы, это же ненасытная утроба. «Аналоговые компьютеры» – рухлядь. Если мы хотим нормально учить детей, нужны современные устройства, а значит, на базе технологий Ортленда. А значит, мы должны покупать у них лицензии, воровать, развивать, использовать…

Он двумя руками, с усилием поднял предмет, лежащий перед ним на столе, и Эльза только сейчас поняла, что это железнодорожный контейнер размером с обувную коробку. Синий, металлический, с затейливыми логотипами на боках.

– Знаете, что это? Это их оригинальные жидкокристаллические экраны, не экспортный вариант, а для внутреннего использования. У них строгое таможенное законодательство, но везде можно найти лазейки! Анализируя вот эти маленькие штучки, мы сможем выучиться и в будущем развивать электронную промышленность. Учитывая преимущество, которого добились букаш…

Он закашлялся, подозрительно глядя на Эльзу.

– Взять хотя бы недавний дипломатический кризис, – заговорил тоном ниже. – Начнись война – что мы сможем противопоставить? Наши специалисты по компьютерной безопасности не справляются с фишинговыми программами на собственных устройствах. Не потому, что они глупее, а потому, что их не учили, у них нет опыта. Хорошо, что кризис благополучно разрешился, но надолго ли?

– Вас послушать, – холодно сказала Эльза, – так убийца прямо-таки осчастливил Альтагору, прикончив Фридриха Найта, дурака и вредителя.

– Я так не говорил. – Господин методист доверительно улыбнулся. – Вы уже встречались с его женой? Бывшей, я имею в виду? Вы знаете, до чего они друг друга ненавидели?

– Вы замужем? – спросила полнеющая женщина с пронзительными глазами и властным напомаженным ртом.

– Какое это имеет значение? – удивилась Эльза.

– Тогда вы вряд ли поймете, – сказала разведенная госпожа Найт. – Я потрясена его смертью… но он уже умер в моих глазах раз пятнадцать, по ходу развода. Фридрих, – она прищурилась, будто муж возник сейчас перед ее внутренним взором, – при всем своем внешнем благополучии… был психопат. Самодовольный, эгоистичный, столь же способный к сочувствию, как чугунная сковородка. Два года после развода мы не общались вообще, он ничего не спрашивал о детях. И только месяц назад… удивительно, но он позвонил. Мы встретились. Мне показалось, он изменился. Стал как-то… человечнее. В день своей гибели он собирался в школу к детям, на праздничный концерт – чуть ли не впервые в жизни. Днем позвонил и сказал, что не приедет. Был очень расстроен, голос дрожал. Это было сразу после обеда…

Госпожа Найт замолчала, Эльза увидела, что она сожалеет о гибели бывшего мужа даже больше, чем может себе признаться.

– Поговорите с его психологом, – сказала женщина. – Мне кажется, именно этот человек… помог Фридриху перестать быть свиньей. Ну, в значительной степени.

– Пожалуйста, присаживайтесь, майор…

Чтобы поговорить с Эльзой, психолог задержал прием пациентов. Прямо сейчас в приемной сидела миловидная девушка с заплаканными глазами и ждала, пока доктор выполнит долг перед следствием.

– Я вас надолго не задержу, – сказала Эльза. – По данным телефонного провайдера, погибший господин Найт звонил вам в день гибели – дважды.

– Совершенно верно. – Психолог кивнул. – В первый раз он попросил о срочной консультации… подробнее не могу, простите, есть врачебная тайна. Второй раз он сказал, что сегодня не сможет приехать, и перенес встречу на другой день. Больше я с ним не разговаривал.

– Он говорил вам, что не пойдет на школьный концерт?

Психолог кивнул:

– Да, собственно, вокруг этого все и вертелось… Он пытался наладить отношения с детьми и не был уверен, что правильно себя ведет. Я дал ему несколько советов…

Он замолчал, болезненно нахмурившись, и откинулся на спинку стула. На полке над его головой помещалась на подставке модель старинного корабля – огромная и такая подробная, что казалось, крохотные матросы в светлой полотняной одежде вот-вот полезут убирать шелковые паруса. Что-то умиротворяющее было в этом корабле. Зов детства? Ветер дальних странствий?

Эльза выдержала тактичную паузу, прежде чем заговорить снова:

– Он сообщил вам по телефону, куда собирается ехать?

Психолог с сожалением покачал головой: