На доске и вправду творилось что-то странное: одна из черных пешек, замахнувшись, собиралась уничтожить своего соплеменника.

— Да как так-то?! — Никак не могла угомониться Счастье.

Её красивый мелодичный голос разносился вокруг, создавая эхо.

Все на секунду замерли, ожидая финального действия чёрной пешки.

Изящная фигура извлекла чёрный пистолет из воздуха, прицелилась.

— Останови её…! — Закричала Счастье. Она наклонилась к столу в какой-то рванной попытки остановить произвол.

Рядом с чёрной фигурой, которая вот-вот должна была погибнуть, стояла белая пешка, на которую Счастье возлагала большие надежды. Она не могла попасть под перекрёстный огонь.

Пространство огласил хлопок, и чёрная фигура, продырявленная насквозь выстрелом в шею, упала в руки белой пешке. Белоснежный камень окрасился в грязно красный. Мерзкие кляксы оросили все лицо.

— Однако… — Прошелестела Смерть, забирая хрупкое тельце чёрной фигуры.

В золотых ресницах Счастья запутались слезы.

— Не стоит так убиваться. — Проговорила Судьба, вглядываясь в белую фигуру, на которой одна за другой пропадали капли крови. Невзначай она окинула взглядом близ стоящую фигуру и с удивлением обнаружила своего ферзя совсем рядом.

Что он там забыл? Конечно, ему ничего не угрожает, но все же игра приобретает все более странные обороты, и это не спроста, поэтому такое местоположение ферзя опасно, пусть даже около какой-то пешки.

— Но это же аморально. У тебя только что свой убил своего же, это нормально, по-твоему? — Не могла ничего понять Счастье. Неожиданное убийство соплеменника покорёжило её.

— Такова жизнь. Брат убивает брата, отец может надругаться и убить дочь, некогда влюбленная до сумасшествия пара в один момент могут задушить в порыве злости один другого. Это наш мир — аморальный, сложный, не имеющий каких-то чётких правил, кроме как одного — хочешь жить, тогда борись, неважно как! Тебе же прекрасно известно, ради чего они борются. Ради счастья. Ради тебя.

— Но, но… — Девочка хватала ртом воздух, как рыба, выкинутая на берег. — Это неправильно! Зачем ему это делать?!

— На все есть свои причины, и у него таковые имеются. — Сказала Судьба, постукивая пальцами по столу.

Она знала, почему одна из её фигур пошла на такое. Но, честно говоря, не ожидала таких радикальных мер.

— То есть ты знала и допустила убийство собственной фигуры?

— Я предполагала возможность развития событий по такому сценарию. — Кивнула женщина.

— Тогда почему не остановила его?! — Воскликнула девочка.

— А зачем? — Удивлённо заметила соперница. — Мне это даже на руку.

Счастье хотело ещё что-то сказать, но в итоге прикусила губу, сдерживаясь.

К чему споры, все равно это бесполезно. Ей, чересчур сострадательной ко всем, тяжело понять расчетливую сестру. Но златовласа, пусть и вопреки себе, где-то глубоко внутри принимала равнодушие Судьбы к смертям людей.

Она, выплетая каждую историю жизни, руководствовалась не сердцем, а силой, дарованной матерью Жизнью.

Человек получал программу, которую заработал в прошлой жизни. А Судьба лишь следила за линиями судьбы, чтобы те сложились в итоге в единую картину.

Но даже она не знала всего точно, бывали случаи, которые кардинально меняли жизнь, и, следовательно, судьбу человека. Это случалось редко, но каждый раз сопровождалось ворохом проблем. Судьбе на нравилось по новой переплетать картину, ведь вслед за жизнью одного могли поменяться другие.

Был и ещё один фактор, способный изменить судьбу человека полностью. Это вмешательство извне. Они, посланники мироздания, могли являться теми, кто нарушал изначальный уклад.

И как раз сейчас был такой случай. Игра началась из-за вмешательства Счастья. Судьба же не спустила ей это с рук, возжелав решить все честно.

Кто победит, тот и вершит судьбу в жизни определённых личностей.

Потому-то и началась это судьбоносная игра, исход которой неизвестен никому.

Получится ли у младшей сестры отвоевать победу и наполнить счастьем жизнь людям, которым она давным-давно задолжала?

Или же их судьба вновь будет печальной, как и в прошлых жизнях, которые они проживают, проклятые из века в век?

— Обречены страдать или любить? — Задумчиво прошептала Смерть, разглядывая определённые фигуры на доске. — Или и то, и то?