Для Яра явно давно прошло то время, когда его закидоны можно было оправдать переходным возрастом.

Между тем, пока я вспоминала его возраст, в комнате продолжался разговор.

Также, если прислушиваться, можно было различить тихую музыку, играющую в комнате. Этакий фон для интеллектуальных разговоров.

— Ой, Оль, ну, о чем ты? Я же рассказывала тебе, насколько был ужасен он пару лет назад. Тогда это был просто лютый кошмар, но, по крайней мере, мы держали его в узде. Он зависел от нас. Сейчас же Яр совершенно не ставит нас в известность, что происходит в его жизни. Понимаешь меня? — Искала отклика Катя у моей мамы

— Конечно, у самой растёт дочь.

Как помидорка в огороде. Ага.

— Да ваша Мирослава просто золотце по сравнению с ним. — Только «по сравнению»? — Да и вообще, не вижу смысла сравнивать её с кем-либо. Повезло вам с дочкой. — Восхищалась мной Катерина, хотя не видела меня очень много времени.

— Не все так идеально. Слишком сложный у нее характер. Моя дочь в последнее время только и спорит со мной, скандал на скандале. — Жаловалась моя мама на меня.

В свою защиту скажу, что я в общем-то не виновата. Это просто родители привыкли, что я домашний цветочек, который тихо мирно растет в своем горшке и носа на улицу не кажет. А как только я начала постепенно выбираться из своего "горшка", так все — сложный характер.

— Знала бы, каких усилий стоило мне ее сюда притащить. Пришлось Антоше подключаться, только тогда она сдалась и поехала. А так до конца не хотела. Словно её что-то тут пугало.

Не что-то, а кто-то. Яр.

— Твоя-то сдалась. А вот Ярослав ни в какую. Он должен был поехать в Америку через неделю, но умчался туда вчера и уже оттуда соизволил позвонит. И то только после моих двадцати трех звонков. — Голос тёти Кати был пропитан горечью.

Даже не знакомый с ней человек понял бы, что она очень любит своего старшего сына.

— Кать, не расстраивайся. Твой мальчик тоже огромный молодец. Он же сам себя обеспечивает? — В комнате на мгновение повисла звенящая тишина. — Вот видишь, он у вас такой молодчина, учится в самом лучшем учреждении страны, если я не ошибаюсь, получает хорошие оценки. И при всем при том ещё и не сосёт из вас деньги. Да сейчас это такая редкость. А что на связь редко выходит, так это, наверно, из-за занятности.

Святая простота, блин.

— Ты не понимаешь, мы словно и не родители его вовсе. Правда, я чувствую, мы теряем его. — После этих слов я услышала, как в комнате кто-то всхлипывает. Хотя почему «кто-то». Тётя Катя явно не смогла сдержать эмоций, а моя мама её сейчас успокаивала.

— Может, стоит отпустить его? — Тихо спросила моя мама. — Он все-таки уже взрослый…

В комнате все громче стали раздаваться всхлипы, которые еще и сопровождались судорожными вздохами.

Мне очень жаль Катерину. Сколько её помню, она всегда была добрейшим, правда, слегка легкомысленным человеком. Ну а мать из неё вышла прекрасная, так любить своих сыновей (до безумия!) могла только она. Хотя она их и избаловала.

В ответ же она получила непонятно в кого превратившегося Ярослава. И Влада, который вроде изменился в лучшую сторону. Хотя я сужу по первому впечатлению. Может, дела с ним обстоят не лучше.

Пока я стола недалеко от арочного прохода и подслушивала, что уж таить, разговор моей мамы и тёти Кати, не заметила, как ко мне приближались отец и Андрей.

Для меня стало полнейшей неожиданностью голос отца, раздавшейся за спиной.

— Что ты тут делаешь? — Спросил он строго, явно поняв, что я подслушивала. Его серьёзное лицо сейчас выражало высшую степень недовольства.

Ну вот, я опять вляпалась.

— Я… — Растерялась, — Ниче… — Соврать мне не дал метающий молнии взгляд темно синих глаз отца, — Прости, отец.

Голова моя склонилась, а взгляд уперся в деревянный пол.

Рядом с отцом стоял Андрей, который решил вмещать и разбавить атмосферу.

— Антон, наши жёны нас уже заждались. — Мужчина улыбался, хотя, как по мне, слегка перестарался с фальшивой улыбкой. — Не стой на пороге, заходи, деточка. Еда уже готова и ждет своей участи.

Андрей прошёл мимо меня и зашёл в огромный зал.

— И так как секельда… — Пробурчал он себе под нос, проходя мимо меня.

Мельком взглянув на моего угрюмого отца, который явно был разочарован моим поведение, я поспешила за дядей Андреем.

Уже заходя в комнату, я заметила, как судорожно вытирала слезы с красных щек тётя Катя и как моя мама увлекла беседой её мужа, чтобы тот не видел в каком состоянии его жена.

С ним-то может и прокатило, а вот с отцом моим вряд ли проканает. Он слишком внимателен к мелочам.

Но в этот раз он промолчал. Лишь сел на свое место за столом, которое занимал ранее, до того, как отлучился со своим хорошим другом, хозяином дома, и протянул незаметно платок тёте Кате. Та его приняла и благодарно кивнула.