Сейчас я была на пике, просто на грани, и всего шаг оставался, который я могла сделать только с Яром. Только он мог меня столкнуть в недры блаженства и эйфории. Только его чертова рука, которая сейчас отлынивала от работы.

— Да! — Внезапно выкрикнула я, сама подавшись и впечатавшись в его губы.

Яр, не ожидавший от меня такого напора, прибалдел на миг, но потом с силой проник ко мне в рот языком, сплетаясь с моим, рыча и посасывая его.

Руке стоило всего немного надавить, сделать всего несколько движений, и я содрогнулась, закричала. Но никто, кроме Яра, не услышал мой вопль наслаждения. Именно он жадно выпил его своим ртом.

— Мирослава, Ярослав! — Внезапно услышала я крик тети Кати, расстегивающий замок у нашей палатки. Судя по всему, она все слышала и собиралась присоединиться к нашему веселью, ну или испортить его.

И вот в чем загвоздка, если мою панику можно было тушить ведрами ледяной воды, и то вряд ли это поможет, Яр же был максимально невозмутим. Парень только руку убрал из неположенного места, да от губ моих отстранился, но с меня не слез.

Я под парнем металась как ужаленная, все ещё пребывая в дикой эйфории. Скинуть этого расслабленного и невозмутимого гада у меня получилось, сама диву далась своим силам и поспешила сесть. Волосы, до этого находившиеся в весьма приличной косичке, сейчас повыбивались из неё и превратили меня в одуванчик.

Не знаю почему так долго копалась Катерина, видать, как и я, не могла справиться с замком, но пока она ковырялась, я успела даже привести себя в порядок, параллельно прикладывая руки к раскрасневшимся щекам.

Только сейчас начала по-настоящему ценить темноту в палатке.

— Ляг и изобрази спящего! — Шёпотом рявкнула на вальяжно лежащего на спине парня, что с улыбкой наблюдал за мной.

Ярослав, поблескивая своими лукавыми глазками, отрицательно покачал головой.

— Кому сказала спать! — Шипела злая я, наблюдая, как раскрывается наша палатка.

В образовавшемся прогале появилась голова Катерины.

Не знаю, послушался меня Яр, я уже не смотрела на него.

— Мирослава, ты тарелку забыла. Она тут стояла около входа. — Тётя Катя, оценив масштабы нашей маленькой палатки, приняла решение не вторгаться в её недра.

Так вот что я забыла. А ведь маячила мысль, но увлекшись всеми этими ласками со стороны Яра, совсем загнал её куда-то на подкорки сознания. Нет, ну не дура, умудрилась забыть эту треклятую тарелку, а ведь шла к Яру с целью покормить обиженного, а в итоге что получилось? Брачные игры какие-то.

— Я вас же не разбудила? — Спросила женщина, продолжая втюхивать мне тарелку.

Слава богу, она не слышала, чем мы тут занимались, а то ведь с неё станется подслушать и растрепать всем.

— Совсем нет. — На самом деле орала она так, что всех сов попугивала.

— Ярослав, дорогой, ты совсем сегодня не кушал, возьми вот, поешь. — И тётя Катя таки втолкнула мне в руки тарелку. Почему мне? А вот спросите её сами.

— Мира тебя покормит. — Решила за меня женщина.

Ярослав, кстати, вообще признаков жизни из-за моей спины не подавал. Действительно, что ли, спящим притворяется. Развернулась, чтобы посмотреть. Оказалось, ничего он не спал, лежал и смотрел на свою маму.

— Ты можешь идти, — сказал парень матери. Равнодушием в его голосе можно было захлебнуться. Я уже и не удивлена, как этого парня штормит. Но не могу ни заметить, что со мной он никогда не разговаривал именно в таком тоне. Что же такого случилась между сыном и матерью?

— Спасибо за еду, — поблагодарила я женщину, видя, как исказились черты её прекрасного лица.

Вот только истерики мне не хватало.

— Не за что. — Перевела на меня свои карие глаза женщина. — Я пойду.

Катерина, ещё раз бросив грустный взгляд на сына, застегнула вход в палатку и ушла. Ну, я надеюсь, что ушла.

На секунду в палатке повисла тишина, гнетущая какая-то.

— Выкинь её. — Нарушил её парень, отворачивалась от меня набок, выставляя на обозрение свою широкую спину, обтянутую чёрной майкой.

Спина, кончено, была живописной, но сейчас я хотела видеть не её.

— Кого? — Не поняла я его просьбы или приказа.

— Не кого, а что — тарелку. Я не буду есть то, что принесла эта женщина. — Так и не вернув мне свое внимание, сказал парень.

Эта женщина, надо понимать, Катерина, мать этого холодного засранца.

— Ярослав, что за поведение? Я, конечно, не учитель, и учить тебя не собираюсь, да и не хочу я влезать в ваши семейные терки. — То, что я пообещала Владу помочь, опустим. — Но эта еда, её есть надо, а не разбрасываться направо и налево, тем более ты ничего не ел сегодня.

Вот честно, диву даюсь, как может в один момент поменяться настроение и поведение этого парня. И почему я себя его мамочкой сейчас почувствовала?

— Если ты это не выкинешь, то это сделаю я. В любом случае есть это никто не будет. — Парень, наконец, явил миру в моем лице личико. Выражение его было бесценно, такое решительное и одновременно хмурое.