– Советую все же выпить.

– Зачем? – Демид сел рядом и посмотрел в декольте. Так просто, он даже не пытался скрыть это!

Сказать, что мне было некомфортно в компании этого горца – это не сказать ничего. Я вжалась в ротанговое кресло, плотно сдвинула ноги и скрестила руки на груди. Одна из девушек только что вылезла из воды и направилась в нашу сторону. Нагнулась и позвала Демида купаться. Он мотнул головой, и она попросила еще раз.

– Ты глухая что ли?

Она выдохнула, ушла. Я напряглась. Демид открутил бутылку и пододвинул. Это был не вопрос. Я взяла ледяное стекло в руки, глотнула. Потом еще, Демид наблюдал.

– Таис! Так нечестно, ты здесь для меня! – глаза Беляева блестели. Он шел в мою сторону, немного пошатываясь. Грубо поднял из кресла, потащил к воде. Толкнул без предубеждения, спрыгнул сам и сразу припер к борту. Лямки бикини ослабли. Он схватил меня за бедра и притянул к себе. Его член упирался в бедро. Пальцы скользнули под трусы.

– Не надо, пожалуйста… не здесь…, пустите, – слезы защипали глаза.

– Да ладно тебе… Ты ведь не такая скромница, какой хочешь казаться.

– Прошу вас, не нужно!

– Шшш, не шуми.

– Пожалуйста…

– Малыш, я начинаю уставать от твоего нытья, – он слегка отстранился и заглянул мне в глаза. Слезы продолжали течь. Окружающие не обращали на нас никого внимания. Беляев был прав, всем наплевать.

– Вылезай. Давай! – психанув, усадил меня на борт. Бюстгальтер висел на шее. Я пыталась придерживать треугольники на груди. Беляев подтянулся, вылез из воды и схватив меня за руку, потащил к дому.

– Мы в игровой, не теряйте!

Дверь захлопнулась. Тут было жарко, темно и по-прежнему воняло ароматизированным силиконом. Мужчина развалился на диване.

– Подойди. Ближе… Тебе будет удобней если встанешь на колени… – я не двигалась. – Таис, не заставляй меня делать тебе больно.

– Я не понимаю… – я попросту не знала, что мне делать. Дрожала перед ним, несмотря на духоту. Он следил за моими руками, пока я пыталась завязать лифчик на спине. Я ненавидела этот купальник, как я его ненавидела!

– Я сказал, подойди.

– Все ведь видно…

Беляев посмотрел в окно.

– Судя по тому, что я вижу, стесняться тебе нечего. Хочешь, чтобы я закрыл их?

– Зависит от того, что вы намерены делать дальше…

– Для начала неплохо бы перейти на ТЫ, после того что между нами было. И будет…

– В каком смысле? Вы займетесь со мной сексом? И… ну… я просто хочу знать, сколько…

– Сколько раз? – его смех вызывал неприятную дрожь. Мокрый купальник лип к коже, соски выпирали, что конечно не ускользнуло от глаз этого извращенца.

– Разогрейся. Вперед! – кивнул он на шест.

– Вы не скажите? Я имею право знать, что будет со мной дальше, с моей жизнью!

– Ну и зануда же ты…

– Просто скажите!

Он молча перевел взгляд с меня на шест.

Я посмотрела на металлическую палку. На ней были отпечатки чьих-то пальцев. Мне было противно даже стоять рядом. Обхватив себя руками, я опять заплакала.

– Так ты станцуешь для меня?

– Просто скажите…Пожалуйста!!!

Разве на маньяков действовали мольбы о помощи? Беляев едва ли был знаком с понятием человечности. Его лицо побагровело, и я поняла, что он вышел из себя. Он медленно подошел к тумбе и достал черную плетку. Оглянулся, словно давал мне последний шанс. Не успела я вздохнуть, как он с размаху хлестанул ей об пол. От звука удара в ушах зазвенело.

– Cука… тебя нужно объездить, как дикую кобылу… Давай!!! – заорал он и нанес еще два удара в метре от моих ног. Я отпрыгнула и посмотрела на него. Он был в ярости. От ангельских глаз не осталось и следа.

Я стиснула зубы и проглотила давящий ком. Слезы произвольно стекали по лицу. Подошла к шесту. Обхватила руками. Верх купальника болтался между грудей.

– Ко мне лицом повернись… так… Больше страсти, или может тебя простимулировать? – он поднес рукоятку к моему лицу и приподнял подбородок, заставив взглянуть на него. – Сними его нахуй! Давай! Поиграй с сосками… Повернись, – он обошел меня, постукивая свернутой плетью об ногу. Я закрыла глаза, прикрыла руками грудь и развернулась. Мне было страшно даже представить, что он собирался сделать со мной. Просто секс такого как он вряд ли бы устроил.

Беляев погладил мои ягодицы. Затем сдавил, а потом нанес такой обжигающий шлепок, что упала на колени и зарыдала. Свернулась в калачик, спрятала лицо и приготовилась к ударам.

– Энджел!

– Дема… на самом интересном. Сейчас она встанет, – я услышала, как он расправил плетку.

– Да ну ее нахуй, я заебался слушать этот вой. Поехали лучше в «Пилотку».

– Совсем не хочешь посмотреть на эту? – спросил он друга, к этому времени мой плач перешел в истерику.

– Нет, погнали.