— Что?

— Кроме того, эта школа в будущем будет принадлежать мне, — я подмигнул ей, — Поэтому негоже позволять всякому отребью, мнящему себя аристократами, распускать руки. Если эта девушка обманула его — пусть решает с ней вопросы законными методами, без рукоприкладства. Я лично буду только за, мошенников сам не жалую.

— Вадик… — едва вымолвила Эйка, растерянно глядя на меня.

— Да и с третьим курсом все равно придется столкнуться. Почему бы и не сейчас?

— Ну? Че молчишь? — тем временем сказал Юцер Мориль, злобно сопя и раздувая ноздри.

Девушка тем временем стерла рукой со рта кровь и небрежным движением поправила ободок на голове. Как будто не её прямо сейчас избивали.

— Ты же сам сказал мне заткнуться, — ответила псевдоженщина-кошка. Ее голос звучал стоически, злобно, но при этом… знойно, как бы странно это не звучало. Она прямо-таки излучала соблазн и сексуальность. Даже находясь в таком плачевном положении.

Выражение ее лица не было вызывающим, но в то же время там полностью отсутствовала покорность. В ее ярко-синих глазах сверкали огоньки, отдающие презрением.

Юцер Мориль, похоже, тоже так подумал. Он схватил ее за волосы и намотал на кулак. Девушка вскрикнула, из её глаз брызнули слёзы.

Всё. Я не мог просто стоять и смотреть на это. Никто так и не вмешался, даже препод? Прикрывается своими школьными правилами о невмешательстве. Что ж… Я стряхнул хватку Эйки и вышел из круга.

— Эй, полудурок! — ровно произнёс я, — Отпусти ее.

Тишина повисла на площади. Юцер Мориль обернулся на мой голос. Его дикий взгляд встретился с моим, выбив сноп искр. Он бросил девушку и с проворством, нехарактерным для такой туши, приблизился ко мне.

— Слышь, тля, — тихо произнёс он, глядя на меня безумными глазами, — Ты чей будешь? Какого рода?

Если бы он рычал и ревел, это бы произвело не такой жуткий эффект, как тихий и спокойный голос. Он навис надо мной всей своей необъятной тушей. Юцер был выше меня аж на три головы, и шире тоже раза в три. Его тень накрыла меня с головой…

На площади царила мертвая тишина, и я чувствовал, как в меня впиваются сотни глаз. Раздался чей-то слабый стон. Краем глаза я заметил, как Геныч обмяк, закатил глаза и осел на руках у озадаченной Эйки. Обморок. Переволновался бедняга. Ничего, ему не впервой, так что быстро в себя придет.

— Я спросил, ты кто? — повторил Юцер. Его зубы были желтыми и неровными, а изо рта воняло.

— Вышнегорский я, — с кривой ухмылкой ответил я и взглянул мимо него на красивую женщину-кошку, которая все еще лежала на земле. Она с легким удивлением смотрела на меня.

Любительница косплея, значит.

Охи и ахи прокатились по толпе. Вадим Сабуров назвался проклятой фамилией своего рода! Ужас какой…

— Некоторые также знают меня как Сабурова, — небрежно произнес я, — Уникума Притяжения звезд.

Юцер, услышав «Вышнегорский», тоже дернулся как и все. Но тут же зарычал, словно дикий зверь, разозлившись на себя за эту мимолётную слабость.

— И че? — злобно произнес он, — И чё дальше?

— И то. Отцепись от девушки, — процедил я, — Хочешь решить с ней вопросы — решай цивилизованно. А не как дикий бабуин, которого отшила самка.

В толпе послышались смешки. Но большинство учеников молчали. Псевдокошка удивленно смотрела на меня своими огромными голубыми глазами. Кровь стекала по её губам, но она словно забыла об этом.

Юцер наклонил голову набок, словно в замешательстве. Но тут его толстые губы скривились в усмешке.

— Ты хочешь драки, тля? Хочешь вызвать меня на дуэль?

— Дуэль? Это возможно, — я кивнул и уже тише произнес, — Но ты уверен, что этого хочешь?

— Гордые Мориль ни перед кем не склоняют головы, — заявил Юцер, — Мы берем то, что захотим, по праву сильного!

— Тогда давай определимся.

— С чем?

— Хочешь дуэли — сделай нормальную ставку. Пусть победитель получит хороший приз.

Мне просто так драться не хотелось. Если уж сражаться, то не просто так, верно?

Толпа разразилась удивленными криками. Несколько человек назвали меня самоубийцей и посоветовали прямо сейчас бежать из страны. Желательно за океан на южный континент и затеряться в его джунглях.

Юцер выглядел немного озадаченным моим предложением, но длилось это не более секунды. Он быстро взял себя в руки.

— Ставку, говоришь… дело хорошее. Но я не считаю, что благороднорожденные, подобно простолюдинам, должны драться за деньги. Мы, Мориль, лишены подобных низменных стремлений. Мы признаем только силу.