– Они смотрят на Ларса.

– Еще бы, ведь он приехал к ним с инспекцией. Ревизоров никто не любит, – пробормотала я, не подумав, но тут же спохватилась. – Полно вам. Никуда они не смотрят. Просто тени.

– Скажите еще, оптические иллюзии.

Я развернулась и едва не столкнулась с ним нос к носу. Он был так близко, что наши плечи почти соприкасались, и от этой близости вдруг перехватило дыхание.

– Не уверена, – сказала я едва слышно. – Но вам точно нечего бояться. Даже если они… это существует не только на снимках, оно на Той Стороне, там и останется. И вреда не причинит.

Евгений отвел взгляд от моих губ, спохватился и отошел на два шага. Я незаметно выдохнула. Никогда, ни при каких обстоятельствах не стоит больше сюда приходить. Краем глаза заметив полуприкрытую дверь в спальню, я стиснула зубы, чтобы не выдать смущение.

– Можно ли показывать это остальным? – его голос прозвучал глухо. – Я думаю, лучше соврать, что кадры засветились и снимки не удались.

– Отчего же? Ханна гораздо смелее, чем может показаться, и обожает все мистическое. Ларс и вовсе будет счастлив их увидеть – будет что приложить к очередному отчету, глядишь, перед начальством сумеет выслужиться, – возразила я нарочито громко и отступила к двери. – Возьмите с собой, развлечете всех за ужином.

– Постойте! – он догнал меня у выхода и протянул конверт. – Ваши портреты. На этих снимках нет ничего странного, а вы очень… Вы прекрасно вышли на них.

Совершенно растерявшись, я взяла карточки, даже не взглянув, поблагодарила его и попросила не опаздывать. И пока не свернула за угол, чувствовала спиной, как он смотрит мне вслед.

“Дорогая матушка!

Трудно выразить словами те чувства, которые я испытала, получив от тебя долгожданную весточку. Отрадно слышать, что скучать тебе не приходится, и ты вновь увлеклась любимым делом – помощью другим.

Впрочем, вряд ли ты находишь время для скуки; почему-то я подозреваю, что дни твои расписаны по часам, а светская жизнь вновь закружила. Надеюсь, тебе удается хотя бы вдоволь насмотреться на море? Я ведь помню, как ты мечтала о нем”.

Дописав вступление, я задумалась. Солгать о новом сердечном интересе или не стоит? Обманывать родителей – гадкий поступок, но сказать правду значило огорчить ее. В моем случае, когда каждое письмо могло стать последним, ошибаться было нельзя.

Я вкратце сообщила новости Сёлванда, которые могли ее заинтересовать, и перешла к тому, что происходило в бывшей ее, а теперь, после ее отъезда, моей гостинице.

“Наш ревизор так и не сумел покинуть город и по-прежнему живет у нас. За это время нам удалось прекрасно поладить, и теперь я с уверенностью могу утверждать, будто у меня хорошие отношения с властями.

И главная наша новость: на минувшей неделе прибыла новая гостья. Если бы почту доставляли не столь долго, я бы дала тебе возможность угадать самой, но не стану томить: под крышей твоего дома (а этот дом навсегда останется твоим, как далеко ты бы от него не уехала) поселилась знаменитость!”

Рассказывая о буднях гостиницы, я старалась больше внимания уделять всяким забавным происшествиям и воздерживаться от всего, что могло бы хоть немного огорчить маму. Перечитав, сама не удержалась от улыбки. Вышло очень даже недурно.

А после предстояло коснуться неприятной, но неизбежной темы. Проигнорировать ее расспросы о свадьбе Оле Юстенсена было бы грубостью. Вздохнув, я кратко написала, что это событие намечалось давно, напомнила, что никаких романтических чувств друг к другу мы с Оле не испытываем вот уже много лет, и решила все же намекнуть на якобы завязавшуюся интрижку с таинственным воздыхателем.

“Не хочу торопить события, потому воздержусь пока от подробностей. Но может статься, что твои опасения по поводу моего вечного одиночества совершенно напрасны, и со временем все наладится так, как ты бы того желала.

О чем я готова тебе рассказать? Разве только, что у меня появился весьма приятный собеседник и спутник для вечерних прогулок. Он мил, добр, остроумен, и я уверена – тебе бы он понравился. Перед его улыбкой сложно устоять…”

Перед внутренним взором возникли лучистые серо-голубые глаза и привлекательные ямочки на щеках. Я спохватилась и улыбку вычеркнула. Подумала еще немного, и прочее решила все-таки оставить. Выходит, намекая на воображаемого друга я держала в мыслях вполне реальный образ, сама себе не отдавая в этом отчета?

– Ну и что с того, не Ларса же мне воображать! – с досадой пробормотала вслух.

Довольно. Не нужно излишних подробностей, в которых сама потом запутаюсь. Я завершила письмо подобающими случаю вежливыми фразами и пожеланиями, переписала набело, приложила подаренную Евгением фотографию и запечатала конверт. Пора было спускаться в столовую, наверняка уже начали накрывать к ужину.

В холле собралась вся компания. Наши фотографии на фоне призраков вызвали невероятное оживление. Даже скептически настроенный Эмиль выразил сожаление, что не принял участие в эксперименте: