– Все это понятно, Лариса. Вы не первая бизнес-леди, которая приходит ко мне на консультацию. Но в данном случае речь не о бизнесе, а о вашем участии в бандитской "стрелке".

– Где подруга, - там и я, - твердо заявила Лара.

– Вот так - безоговорочно?

– В целом по жизни было именно так, хотя у каждой из нас есть своя жизнь. Но я бы никогда себе не простила, если бы с ней что-то случилось.

– Вы же понимаете, что я обо всем расспрашиваю не просто так.

– Конечно, понимаю. Вы меня воспитываете, чтобы больше я такого не повторила.

– Не совсем так... Психиатры не "воспитывают". Они корригируют определенные психические нарушения или аномалии характера. У вас таковых нет. Но вы в немалой зависимости от своей подруги, а у неё совсем другой характер.

– Да, Алла склонна к риску и авантюрам.

– Хотелось бы, чтобы впредь вы учитывали особенности личности вашей подруги.

– Постараюсь, Лидия Петровна.

Психиатр не из тех, о ком циничная Алка говорит: "Пошла ворона говно долбить". Сказав своей пациентке, все, что намеревалась, Лидия Петровна тут же сменила тему:

– Получается, что Мирон с Аллой обставили дело с мнимым убийцей, чтобы следственное дело было закрыто?

– Да.

– Но теперь, когда известно, что убил ваш муж, дело вновь может быть возбуждено?

– Не думаю. Судя по всему, Миша не собирается идти с повинной. Так что следствие закончено - забудьте!

– Что ж, это оптимальный вариант для всех. И что сейчас вас беспокоит?

– Меня волнует судьба моего мужа. Как будет с ним, если у него шизоидная психопатия?

– Вашего мужа пока психиатры не обследовали, диагноза у него нет.

– А если опять начнется следствие, и Мишу арестуют, то что его ждет?

– При необходимости назначат судебно-психиатрическую экспертизу, установят диагноз, проанализируют, в каком состоянии тот совершил преступление. Если оно связано с его психическим заболеванием, и в момент совершения правонарушения он не отвечал за свои поступки, не сознавал свои действия, то его признают невменяемым, а потом назначат принудительное лечение.

– А могут Мишу признать невменяемым из-за того, что он шизоидный психопат?

– Могут, если он совершил преступление в состоянии аффекта.

– А вы сейчас не можете сказать, признают его невменяемым или нет?

– Но ведь я не видела вашего мужа, знаю о нем лишь с ваших слов, а вы можете быть субъективны, что-то не заметить, а что-то преувеличить. Психиатры заочно диагноз никогда не ставят.

– Ох, как это все тяжело!
– вздохнула Лариса.
– Сознавать, что отец твоего сына убийца, да ещё есть риск, что он будет состоять на психиатрическом учете!

– Что делать, Лариса! Психические болезни от нас не зависят.

– Я понимаю. Но не знаю, что делать.

– А вы сможете простить вашего мужа?

– Нет, не смогу.

– И у вас есть чувство вины?

– Да, конечно. Сама во всем виновата - если бы я ему не изменяла, то всего этого кошмара не было бы.

– Не стоит культивировать собственное чувство вины. Вы же сами произнесли замечательную фразу: следствие закончено - забудьте! Постарайтесь все забыть, Лариса. Терзать себя мыслями, как бы все сложилось, если бы вы не изменяли мужу, - не стоит. Это не конструктивно, а деструктивно для вашей психики. Хотите, проведу вам курс психотерапии или займемся аутогенной тренировкой?

– Нет, Лидия Петровна, пока не надо. Если уж сама не справлюсь, тогда и будем использовать ваши методы.

– Я же говорила, Лариса, что вы сильная личность. Уверена, что вы со всем справитесь. Будет тяжело, - приходите.

– Спасибо, Лидия Петровна. Как-нибудь на днях зайду. После беседы с вами мне стало легче. Но когда начинаю обо всем этом думать, порой накатывает такая тоска и безысходность...

– Как только у вас становится тяжело на душе, сразу же приходите. Не оставайтесь наедине со своими мыслями. Сегодня я вижу, что вы в субдепрессии. У вас заплаканы глаза, монотонная речь, вялая мимика. Вы всего лишь раз улыбнулись, а раньше, даже будучи обвиняемой в убийстве, шутили.

– Да устала уже, Лидия Петровна. Почти месяц длилось следствие, меня почти каждый день вызывали на допросы, уже думала, что вот-вот арестуют. Пистолет-то у меня на самом деле был, и именно марки "ТТ..", из которого убили Костю. И улик против меня было много. 19 марта я узнала, что дело прекращено и только-только вздохнула с облегчением. На следующий день мы всей семьей поехали на дачу и в тот же день я обнаружила пистолет в своей тумбочке, а муж признался мне, что убил Костю.

– Понимаю, Лариса. Досталось вам немало. Но держитесь.