Тем временем масса пехоты наконец-то миновала взбаламученную множеством ног переправу и уже скрылась в том же направлении что и гонец-наглец, а отряд Драконов готовился к обороне переправы. Менелтор прекрасно понимал: задание его отряда это синекура, но все равно сделал все на совесть, использовав дебильный приказ как повод для очередной тренировки. Вперед был отправлен скрытый под маскировочными чарами грифон, а несколько подразделений искали другие возможные броды и переправы: грифон должен был контролировать подходы к реке с той стороны и держать связь со своим собратом при основной герцогской армии, задачей же подразделений было выставить посты у слабых мест и в случае чего предупредить основной отряд, ну и предельно затруднить возможную переправу (вертикально вкопанные колья в воде, ловушки на берегу, да и несколько прилетевших стрел вполне могли отпугнуть не слишком большой отряд, поправка — несколько метких эльфийских стрел). В то же самое время основные силы маскировались и вязали ежи из заточенных с двух сторон кольев. На небольшом пригорке, с которого открывался отличный вид на переправу, разложили жаровни, прикопали стационарные амулеты, выложили камнями несколько больших рун, установили полог для скорейшего восстановления маны — в общем обустроили сильную позицию для магов. Десяток деревьев обзавелись в кронах хорошо замаскированными площадками для стрелков на два-три бойца, а в овраге за позицией отряда организовали лагерь, над которым так же установили полог, но не для маны, а полог исцеления, где сами собой исцелятся мелкие раны и лучше подействуют лечебные зелья и заклинания. Как только были закончены ежи, часть из них расположили у самой переправы, а часть унес с собой специально выделенный отряд, чтобы перекрыть дорогу в полукилометре позади и не допустить внезапного нападения с тылу. Не прошло и получаса как все было готово, и расположившийся вместе с магами на холме командир присел на бревно и приготовился к долгому ожиданию, а универсалы понесли к позициям воинов обед.

— Как-то это неправильно, — размышлял Менлтор, время от времени поглядывая за реку и со вкусом прихлебывая горячий супец. — Не взяли с собой обозы, часть войск отправили незнамо куда, треть вообще остались в лагере как и все припасы, а те войска что есть растянулись, бросили пехоту и одной кавалерией рванули к городу, нас оставили тут незнамо для чего, наверное для красоты. Понятно что герцог боится опоздать, но так гнать — напрашиваться на неприятности. Хотя может быть это я ничего не понимаю — все-таки герцог местный, а я пришлый, да и Шпингалет (выклянченный герцогом наездник на грифоне) сообщил, что имперские легионы уже в дне пути, быстро им не вернуться, так что опасности быть не должно.
–

На некоторое время Менелтор отвлекся: отдал разносившему обеды заготовке пустую тарелку и получил бутерброд из двух булок, меж которыми было напихано много чего вкусного, а так же большую кружку сладкого как компот кваса.

— Скорей бы настоящее дело, — лениво думал сытый командир, — занимаемся всякой фигней, а дело стоит. Меньше чем через неделю Дримм откроет портал и что, что я ему скажу, что передам? Два десятка мертвых разбойников, которые не заполнили даже один единственный мешок — не смешно! Надо было отпроситься в соляные копи — набили бы тел, а новички бы поднялись и всяко лучше чем с крыс и колки дров. Не сообразил! И вот теперь мы опять сидим на попе ровно, ждем неизвестно чего и главное, битвы нет и не предвидится.
–

Невеселые мысли командира отряда прервал смех из-за спины — Дочка рассказывала анекдоты и веселила скучавших магов.

— Еще неделя-две такой веселой жизни и начнем помаленьку разлагаться: веселье, безделье, пьянка, бабы — хуже не придумаешь, — скривился Менелтор, а затем вспомнил, что бывало по ночам когда он оставался с Василисой наедине, и покраснел прямо как не воин и женатый человек, а как невинная барышня, впервые увидев мужчину без штанов. И не мудрено — Василиса была хороша, неутомима и каждый раз подходила к делу с выдумкой, так что эльфу не приходилось скучать. Особую пикантность происходящему придавало то, что Менелтор часто чувствовал не Василису, а жену, видел ее взгляд в красных глазах питомицы, обонял ее запах, узнавал ее голос в стонах, а иногда и вовсе на какое-то мгновение, на самой вершине страсти, ему казалось, что он сжимает в объятьях Туллиндэ, а не Василису. Менелтор мотнул головой, прогоняя несвоевременные мысли и вернулся к своим ''баранам''. — И как бойцов в этом винить? Столько тренировок, слаживания отряда, учет каждой мелочи, самых плохих вариантов развития событий, возможных потерь и что? Главный противник — скука и безделье! Такие надежды возлагались на Тернокита (старого имперского генерала), а он взял да и просто свалил не приняв боя! И что теперь делать? Нет боя — нет тел! И главное почему? Почему он свалил? Такая удобная, хорошо укрепленная позиция, огромная ресурсная база за спиной, возможность пополнить легионы и он все это просто отдал? Зачем? Так не похоже на то, что нам известно о нем. Очень странно. А может это ловушка?! — пришла в голову неожиданная мысль. — Но имперцы действительно ушли и с воздуха ясно видели их уходящую армию. Ушли не все, а часть например переоделись до срока в гражданскую одежду или спрятались в подземельях под городам? Но дробить армию опасно — герцогские вояки, особенно рыцари, это не мальчики для битья — старый генерал не может этого не знать. Да и у герцога должны же быть шпионы в городе. Ну не может их не быть, не в городе, который граничит с твоими землями и который ты собираешься захватить?! Все равно что-то тут не то — слишком легко, слишком неожиданно, слишком непохоже на старого заслуженного вояку. Не то-не то — чувствую!
–

Менелтор как в воду глядел — менее чем через час с ним по амулету связался наблюдатель и, используя способность своего маунта служить ретранслятором ментального сигнала, соединил командира отряда и состоявшего при герцоге летуна (всадника на грифоне).

— У нас тут полная жопа! — воодушевляюще начал Шпингалет. — Сперва все было прекрасно: никакого сопротивления, открытые ворота, горожане орут из окон и кидают в рыцарей цветы. Конница успела дойти до дворца наместника в центре и уперлась в закрытые ворота. Вот. Как они уперлись, говно из жопы и полилось: из тех же окон полетели не цветы, а дротики и арбалетные болты, на крышах оказались укрытые тряпками горы булыжников сбрасывать вниз, еще и котлы приволокли со смолой, все городские ворота закрыли и тут же завалили камнями, часть улиц перегородили телегами с чурбаками, сшибли им колеса и получились баррикады. —

— А из всех щелей полезла пехота с копьями, — закончил за него Менелтор и танком наехал на опростоволосившегося летуна: — И кого ж ты, ''родной'', видел в дне пути от города?!
–

— Да жопой собственной клянусь, были там легионы! Пехота с копьями и щитами, обоз, все как положено! — оправдываясь зачастил Шпингалет. — Еще и маг-щитами закрыты! Не меньше 10–12 тысяч, столько сколько и должно было быть!
–

— Ладно, верю, — не стал особо наседать на летуна Менелтор, а про себя подумал: — Интересно, как генерал провернул такой трюк?
–

— Тут еще за городом какая-то конница закрутилась, концентрируются у ворот, конные арбалетчики в панцирях и легкие всадники с дротами. —

— Ясненько, — не особо удивился Менелтор, — встречать тех кто сумеет прорваться. Ай да генерал — молоток! Что там с лошарой-герцогом?
–

— Прорывается по главному проспекту, — сообщил о судьбе нанимателя Шпингалет. — Почти уже у главных ворот, но половину рыцарей, что были с ним, спешили из арбалетов.
–

— Сколько у него осталось? Вообще навскидку, сколько герцогских в городе еще сражаются?
–

— Непосредственно с герцогом сотен 6 конных и столько же, может чуть больше, пеших, остальные тысячи 3–4 еще машутся по всему городу и ты знаешь круто дают прикурить, хотя все равно их забьют, большая часть уже без коней. —

*

Под невидимым снизу грифоном раскручивалась настоящая трагедия: на залитых благородной кровью булыжных мостовых имперского города бессмысленно погибал цвет рыцарства целого герцогства. Наиболее опасны для рыцарей были арбалетные болты — с пяти-шести метров рыцаря не спасал самый лучший доспех и самый прочный щит, только те кто имел вдобавок к доспеху магические щиты имели шанс пережить выстрел в упор. Сброшенные с крыш булыжники тоже доставляли проблем — тяжелые камни не убивали защищенных хорошими доспехами всадников, но оглушали, ломали кости, сбрасывали с коней. Наименьший вред причиняли дротики и стрелы — в основном от них страдали гораздо хуже защищенные кони. Очень болезненной была смерть от кипящей смолы — многие рыцари умирали еще до того как в облитую пузырящейся смолой фигуру прилетала зажигательная стрела. Однако страшнейшим врагом рыцарей стали легионеры, и пусть индивидуально средний рыцарь превосходил среднего легионера, но в отличие от благородных дворян легионеров специально учили сражаться в стесненных городских условиях, а учили легионеров бывшей Парнской империи туго, и потом их было просто больше и намного. И все же благородные рыцари сражались! Яростно! Умело! Беспощадно! Теряя коней дрались на своих двоих, врывались в дома и рубили там всех, не обращая внимания на наличие оружия, пол и возраст, штурмовали баррикады, жутко резались с легионерами в узких проулках, и после таких схваток стены домов были забрызганы кровью до третьего этажа, одиночки и целые группы пытались прорваться к заложенным камнем воротам, иногда успешно… чтобы умереть в своем последнем бою, а некоторые из них никуда не рвались, а насмерть стояли там, где застигла их судьба.