Следующим свидетелем был генерал-фельдмаршал Паулюс, автор плана «Барбаросса», нападения на СССР. Его допрос был достаточно долгим, после чего был сделан перерыв до вечернего заседания. Вот там и случился главный бой сегодняшнего дня. Сначала допрашивали свидетеля от СССР Германа Геринга. Он рассказал очень много, потому что «в великих знаниях великие печали», показательно, что до этого дня были совершены две попытки его устранения. Вот только охраняли главного авиатора Третьего Рейха так плотно, что оба раза охранники не оставили нападавшим и одного шанса добраться до толстой тушки пока еще правителя Германии. Ему стали задавать вопросы из «неудобного списка» британцев и американцев: о сотрудничестве американских компаний с нацистским режимом, о роли британцев и тайных договорах между Гитлером и правительством островитян. И о Мюнхенском сговоре, который позволил «подтянуть» военную экономику Германии до того уровня, что фюрер поверил в возможность победы не только над Польшей, но и Францией. Надо сказать, что наши англосаксонские коллеги попали под удар собственного предложения: допрашивать своих свидетелей имеют возможность только свои же прокуроры. Ну что же, теперь вы получаете по полной! Незачем будить лихо, пока оно тихо! Но самый «приятный» сюрприз впереди! Когда СССР заявил своего нового свидетеля зал затих. И не только немцы, не ожидавшие услышать эту фамилию, но и британские коллеги. А что тут такого? Шоком стало увидеть Германа Гесса живым? Еще и целым, и невредимым? А у кого-то там пригорело! Очень так пригорело! Тут британцы постарались не допустить до свидетельства перед трибуналом заместителя Гитлера по партии. Сначала попытались оспорить его личность, но документы и очная ставка, сделанная прямо в зале трибунала перечеркнули эту попытку. Затем британская сторона потребовала передачи свидетеля своей стороне для допросов, так как имели вопросы, которые необходимо было уточнить. На это им процитировали их же фразу, что с этим мы никак согласиться не можем, потому что в руках наших союзников свидетелю грозит преждевременная смерть. А после Гесс стал давать показания. Этот допрос продлился до позднего вечера. Очень много было что рассказать господину Гессу, особенно по сотрудничеству европейских держав с режимом Гитлера. И о тех условиях, на которых Британия выдала Германии золотой запас аннексированной Чехословакии, и о тех переговорах, которые американские и британские спецслужбы вели с нацистским режимом, и о том, зачем Гесс летал в Британию, кто должен был его встретить и с кем, и о чем он должен был договориться. Это была та бомба, которая потрясла здание Нюрнберга, точно показывая ту подлую позицию, которые занимали по отношению к Советскому Союзу так называемые «союзники».

Почти ночью в штабе советской делегации состоялась встреча между Вышинским, Руденко и мною – с советской стороны и представителями британской и американской делегаций с их переводчиками. Было договорено неукоснительно соблюдать договор о нежелательных темах, а нежелательные свидетельства этого дня из окончательного протокола изъять. Англосаксонским друзьям заявили, что такое поведение стало крайне нежелательным, если же оно повториться, будут обнародованы данные и о тех финансах, которые германские спецслужбы тратили на действующих до сих пор агентов влияния в обоих странах. Не называя фамилий и фактов, одними намеками, удалось вернуть наших союзников в конструктивное русло. Правда, через три года мы вынуждены были издать «Полные протоколы Нюрнбергского процесса», но это бриты с амерами сами нарвались.

В итоге удалось выйти на определенные договоренности не только по нацистским преступникам, но и по коллаборационистам всех мастей и марок, было решена передача тех участников белого движения и РОА, которые сотрудничали с гитлеровским режимом. Были перечислены и коллаборационистские организации, запрещенные, а на их участников распространялись процедуры денацификации, в том числе запреты на профессии. В итоге мне пришлось пробыть в Нюрнберге до конца трибунала. И именно тут меня застала новость о том, что жена опять непраздна.

1 сентября 1944 года

Токийский залив

8 августа СССР разорвал Договор о ненападении с Японской империей. За это время на Дальнем Востоке была сосредоточена достаточно мощная группировка, превосходящая ту, что в МОЕЙ реальности сосредотачивал Василевский. Он и сейчас командовал войсками, которые вошли как нож в брюхо Квантунской армии, за две недели завершив ее разгром, после чего только лишь добивала ее остатки. А потом началась серия десантных операций, которые оказались сюрпризом не только для потомков самураев, но и для наших союзников. Англосаксы наотрез отказались продавать СССР десантные корабли, хотя бы для того, чтобы мы сосредоточились на сухопутных операциях. Но не забрать Курилы? Это означало держать флот во Владивостоке взаперти. Для американцев стало сюрпризом, что десантные баржи (корабли с плоским дном), которых в СССР было создано не так уж и много – в основном это были не самые удачные «Болиндеры» и более массивные «Эльпифидоры», проекты еще дореволюционных времен, вдруг стали такими многочисленными. Дело в том, что завод в Комсомольске-на-Амуре перешел на выпуск быстроходных десантных барж немецкого образца, такие же корабли производились в Ленинграде и были быстро переброшены железнодорожным путем на Дальний Восток. А во Владивостоке массово лепили коробки с моторчиком – малые десантные катера, с низкой мореходностью и никаким запасом хода, их перевозили специальные корабли-доки, и спускали на воду непосредственно невдалеке от прибрежной черты. Удалось построить и сеть бетонных аэродромов. Достаточную для завоевания господства в воздухе. Конечно, приготовления Советского Союза не были для Японии очень большим сюрпризом: скрыть такую подготовку и переброску военных сил было невозможно, но ситуация для Страны Восходящего Солнца стала складываться очень непросто: промышленность США заработала на всю свою мощь. Нанеся поражения англо-американскому флоту в двух больших морских сражениях, Япония впервые понесла очень серьезные потери, много кораблей, в том числе три самых мощных авианосца срочным образом ремонтировались на верфях островов. Все самые мощные корабли японского флота вынуждены были сосредоточиться у Гавайев: Япония проглотила слишком большой кусок, которым сейчас и давилась. В марте сорок четвертого года самураи сделали высадку на Новую Зеландию, а первого апреля – высадили десант в Австралии. Но тут они натолкнулись на сопротивление местных жителей, не аборигенов, а перебравшихся в эти страны англосаксов. Знавшие местность, отлично мотивированные, они сражались более чем достойно, сдерживая попытки десанта выйти на оперативный простор. Британия напряглась, отправив к Австралии практически все свои большие корабли, чем снизила агрессивную поддержку десанту со стороны японского флота. Сложность логистики обеспечила его «голодный паек», в первую очередь, по боеприпасам. Американские линкоры и авианосцы смогли потрепать японский флот у берегов Новой Зеландии, и теперь стало очевидной очередь Гавайских островов. Они стали ключевой точкой приложения сил союзников на Тихом океане.

А дальше мы стали воплощать тактику «от острова к острову» – в нашем, советском, варианте. Как только Дальневосточный фронт пошел в наступление через Гоби и Хинган, авиация Советской армии (как теперь переименовали наш доблестную РККА) нанесла три мощных удара по территории Японии: сначала по объектам ПВО, затем по аэродромам, затем по военно-морским базам, уничтожая не только ремонтирующиеся суда, но и корабли береговой обороны, патрульные и прочую мелочь, которая могла сильно помешать десантным операциям. На Сахалине мощные удары артиллерии и боеприпасов объемного взрыва перемололи оборонительные линии Котонского укрепрайона самураев, заставив тех отступать к береговой черте, но и там их быстро принудили сдаться. Генерал-лейтенант Тоитиро Мэнеки был убит, оба его заместителя сделали сепукку. Но окончательно остатки японских вооруженных сил сдались только после капитуляции своей страны. Кроме Курильских островов, был высажен мощный десант на Хоккайдо, причем для противника оказалось неожиданностью то, что десант высаживался в районе Саппоро, где удалось захватить и военный аэродром, на который высадился воздушный десант сначала на планерах, а потом пошли и транспортные самолеты, доставившие основную массу десанта и технику. Они же обеспечили высадку морского десанта, захват портовых сооружений и создание мощного плацдарма в глубине обороны японской армии, основные силы самообороны сосредотачивались ближе к Сахалину и Курилам, ну так кто обещал, что мы будем действовать стандартно? Вскоре почти весь остров кроме города Хакодате и окрестностей находился пол контролем советских войск.

Через наших людей в Китае удалось донести до японского руководства, что условия капитуляции Японии перед СССР могут быть более чем разумными, и мы не будем настаивать на смене их строя и уклада, при получении определенных гарантий, при этом гарантировалась с нашей стороны неприкосновенность императорской семьи. 28 августа было заключено перемирие. 1 сентября в Токио должна была состояться церемония подписания акта капитуляции Японии. На этот раз союзники решили участвовать в подписании этого документа. На подписание с советской стороны прибыли маршал Василевский и адмирал Юмашев на эсминце «Решительный». История этого эсминца была по своему интересной: построенный на Николаевской верфи, эсминец «Решительный» при транспортировке в тяжелую погоду потерпел крушение, разломившись на три части. Переходом его на Тихий океан руководили командир – будущий адмирал Горшков и командующий Тихоокеанским флотом Кузнецов, ставший вскоре главкомом ВМФ СССР. И, что самое удивительное, никого из них злобный Сталин к стенке за это не поставил. Почему-то эсминцам, идущим на Тихий океан, давали имена на букву Р. Решили передать туда уже построенный «Поспешный», который и стал «Решительным» – типа хорошее имя освободилось. Во время операции против Японии участвовал в обеспечении Южно-Сахалинской операции и высадки десанта на Хоккайдо. Командовал кораблем капитан третьего ранга Борис Михайлович Ламм, который честно говоря, сильно волновался, тем более, что делегация союзников явилась на роскошном и самом быстроходном легком крейсере ВМФ США «Хелена», который мог дать скорость выше заявленных 32,5 узлов, показав как-то на испытаниях все 34 узла. По сравнению с нашим корабликом могучий бот англосаксов производил впечатление. Правда, еще большее впечатление производил остов выгоревшего линкора «Ямато», поврежденного в бою с американской эскадрой и сожженного в Токийской бухте при налете авиации СССР.

Надо сказать, что наглы и их кузены опять поступили как истинные пираты: уже после объявления капитуляции высадились на островах архипелага Рюкю, причем англичане высадились на островах Сакисима, а амеры – на Окинаве, Осиме и между ними. Остановились они из-за того, что СССР высказало свое большое «фэ» и сказало, что в качестве компенсации за эти приобретения заберет себе японский флот, который не спустил флаги, а возвращался в метрополию. Давать большевикам такой мощный флот союзники не собирались.

Подписание акта капитуляции произошло на борту американского крейсера – этот шаг был дипломатическим «даром» союзникам, сделанный широким жестом, мол, всё-таки вы с ними столько боролись! Ну а мы скромные такие! После того как побежденные покинули борт «Хелены», как Юмашев предложил «отметить» столь важное событие, как окончание Второй мировой войны. Подошедший к борту крейсера катер доставил на борт крейсера подготовленные напитки и закуски, ну, хозяева тоже постарались «тряхнуть мошной», так что стол был весьма обильным, особенно в плане обилия спиртных напитков. Короткая радиограмма с борта «Решительного» никого не удивила. А вот то, что через двадцать минут после начала торжественного обеда в аэропорту японской столицы приземлился транспортный самолет с красными звездами на крыльях, было связано именно с этой передачей. Из самолета, который летел к Японии по маршруту, рассчитанному до минут, выбрался сам товарищ Молотов, которого встречал японский премьер-министр. И пока союзники праздновали, СССР заключил с Японией мирный договор, по которому обязался вернуть Империи остров Хоккайдо в обмен на Тайвань, при этом военные базы нашей страны становились гарантией мирной японской державы, оговаривались размеры ее армии и флота, а занятые союзниками острова признавались «спорными территориями». Советский Союз брал на себя обязательства не вмешиваться во внутреннюю политику Японии, а правительство побежденного государства гарантировало свободу выражения коммунистической и социалистическими партиям. Не менее важным был факт подписания торгового соглашения, которое гарантировало поставку в Японию стратегических материалов. При этом верфи Японии сразу же загружались строительством большого флота авианосцев.