– Боже, спаси нас грешных, – пробурчал Сева и как-то неловко перекрестился. Наверно, первый раз в жизни. – Я-то надеялся, что журналюги все насочиняли, как обычно.

– Нет, не насочиняли, – подтвердил я. – Вас как по отчеству?

– Всеволод. Можно без отчества.

И он протянул руку. Рукопожатие у него было крепкое. Видимо, Сева, когда не был в запое, работал руками. Может какой-нибудь грузчик или чёрнорабочий на стройке.

– Всеволод, – я решил уточнить, – а вы все же пили воду из-под крана последние двадцать четыре часа? Может, вас жажда мучила?

– Сушняк с бодуна может был? – конкретизировала Юлька.

– Не! Я почти литр рассола выдул. Думал, что пиво осталось. Но нет. А воду не пил. Я ж не собака какая воду-то лакать.

–А «Боярышник» самое-то? И выпил, и подлечился, да? – я посмотрел на Юльку. Её озорной взгляд буравил Севу. – Мне батя про их страсть к таким лекарствам в кавычках рассказывал, – пояснила она мне.

Сева закивал:

– Сергей Петрович врать не будет. Так говоришь, сожрал он мамку-то? Жаль, хорошая женщина была. Добрая.

– Но-но! – осадила Юлька. – Не знаю я. Пошутила. Телефон ни его, ни мамкин не отвечает. Не берут трубу просто и всё. Сева, мы в девяносто девятой квартире у моей сестрицы сидим. Можно сказать, последний оплот человечества. Ты заходи, если что. Нам живым вместе держаться надо. Но для начала в порядок себя приведи. Душ там прими, оденься по-человечески. Там девушки все-таки. И на бухло не рассчитывай. Нет ничего, – добавила Юлька, увидев его заинтересованный взгляд.

– А чего я тогда к вам пойду? Мой дом – моя крепость. Лучше новости посмотрю. Может чего интересного скажут.

Внезапно в соседней квартире раздался удар в дверь, будто кто-то в нее врезался с разбега.

– Это что еще? – вздрогнул Сева.

Я подошел к двери и громко спросил:

– Есть кто живой? – никто не ответил. – Живые есть?

Подождал. Еще один удар сотряс дверь.

– Зомбаки, – констатировала Юлька.

Сева вдруг расцвел:

– Это ж Ефимкины. У них там ЗОЖ, все дела. Утром пробежки. Денег мне принципиально не занимали. Что, Вовчик, водички после пробежки попил? – со злорадством в голосе обратился он к тому, кто находился за дверью. – Побурчи теперь, что за шиворот выкинешь, что я алкаш – позор человечества. Я-то, может и алкаш, однако живой, – Сева торжествовал.

Глядя на него, подумал, что нам, скорее всего, просто повезло.

– Приятно, было познакомиться, Всеволод, – я решил, что пора прощаться, пока он не стал просить налить на опохмел, – мы пойдем к себе. А, да! Я чуть не забыл. Мы создали чат во всех популярных мессенджерах. Давайте свой номер телефона, я вас добавлю.

– А это что такое? – спросил Сева.

– Мгновенный обмен текстовыми сообщениями в реальном времени, – меня немного озадачил его вопрос. – Давайте, вы меня сейчас наберете… в смысле, позвоните. Мой номер останется у вас, а ваш у меня.

– Момент! – Сева нырнул внутрь квартиры и через пару секунд появился с кнопочной мобилой.

– Ого, раритет, – хихикнула Юлька. – Сейчас тебе будет звонок из прошлого, – иронично сказала она мне.

– Да нормальный. Нокиа, – немного обиженно проговорил Сева.

– В нем интернет-то хоть есть? – Юлька как-то недоверчиво посмотрела на маленький черный кирпичик с кнопками и маленьким экранчиком в руке Севы.

– А мне он на кой? Мне главное, что звонит. А когда не могу говорить, эсэмэски пишу. Жили же люди раньше без интернета.

– Так и без телефонов жили, – Юлька пожала плечами.

– Без телефона мне нельзя. Петрович по работе может позвонить. Говори номер, – обратился он ко мне.

Я продиктовал. После звонка занес номер Севы в адресную книгу.

– Тебя как… Алекс? – спросил Сева закидывая в память телефона его номер.

– Пиши Агроном, – посоветовала Юлька. – Быстрее вспомнишь, кто это звонит.

– Хм… Агроном… Почву что ли зондируешь?

Юлька рассмеялась.

– Что вы все с этим зондированием? – озабоченно проговорил я.

– Агроном, почва, – попытался объяснить Сева. – Я ж так спросил. Не обижайся.

– Ну, Сева, ты жжешь! – оценила довольная Юлька.

– Для тебя Всеволод Викторович! – вдруг серьезно произнес он.

Соседняя дверь опять сотряслась от сильного удара.

– Ладно, ладно, – примирительно сказала Юлька. – Вон Ефимкин к тебе рвется посчитаться за прежние грехи. Видать, очень тебя не любил.

– Ай, – махнул рукой Сева, – он только свой зож любил.

– Мы пойдем, – я убрал телефон в карман.