Шрифт:
6. И последнее – никогда себя не жалей! Это гиблое дело. Можно полчасика посидеть в углу, уткнувшись носом в пыльные обои, поплакать. Но потом нужно встать и идти дальше. Жалость к себе разрушает даже самые грандиозные планы. Все плохо и ничего не удается? Сядь, оцени, что мешает тебе добиться желаемого, где могла произойти ошибка, и иди дальше. И не надо себя корить за неправильно совершенный поступок. Как говорится, проехали. Надо жить дальше.
Эпизод пятый
О мышах, лягушках, тараканах и других тварях, как существующих, так и выдуманных
Произошел этот случай, когда Маринке было шесть лет и она вместе с родителями переехала в новую квартиру. Все комнаты были заставлены мебелью, завалены вещами и книгами. Родители усадили Маринку на самый большой тюк с верхней одеждой, включили телевизор, а сами ушли.
По телевизору показывали «Всадника без головы». Затаив дыхание, Маринка посмотрела весь фильм, а когда пошли титры, ей стало казаться, что в комнате она не одна. В коридоре раздавался странный звук, будто кто-то подкованный медленно двигался в сторону комнаты, где сидела, не помня себя от страха, Маринка. Без сомнения, это был Всадник Без Головы. Маринка пулей вылетела из квартиры. Перед ней была темная лестница, а за спиной все настойчивей раздавалось: «Цок, цок, цок…»
Спокойно пересмотреть этот фильм Маринка смогла только лет через двадцать. К тому времени она успела переболеть боязнью Собаки Баскервилей, Восставших Мертвецов и всех экранизаций Конан Дойля (это там, где Шерлока Холмса играет Василий Ливанов, а Ватсона Виталий Соломин).
«Всадник без головы» – фильм, снятый по одноименной книге Майн Рида, где рассказывается о том, как однажды в американских прериях появился странный всадник. У него не было головы. Если сейчас эту экранизацию сравнивать с современными фильмами ужасов, то она покажется детским лепетом. Но полтора десятка лет назад она очень даже впечатляла.
На горизонте маячил Хэллоуин, День Всех Святых, который почему-то принято отмечать с размахом, поминая всякую нечисть.
По установившейся традиции, Светка Павлова решила отметить этот веселый праздник на кладбище.
Резать тыкву, как это делают американские собратья, Светка не стала. Обошлась подручными средствами. В черной лыжной шапке сделала дырки для глаз и рта, на макушке укрепила гроздь лампочек. Перед надеванием шапочки на глаза нужно было нацепить зеленые очки для плавания, а на руки большие черные резиновые перчатки.
Дело осталось за малым – Павловой нужна была компания. Одной на такое дело отправляться не хотелось.
– Здравствуй! – махнула ручкой Олечка, только что появившаяся во дворе. – Мама сказала, что мне надо больше гулять.
Лучшей спутницы для прогулки по кладбищу и придумать было нельзя. Олечка трусливая, напугать ее ничего не стоит.
– А мама тебе не говорила, что нужно не только свежим воздухом дышать, но и гулять? – начала издалека Светка. – Когда двигаешься, кровь обогащается кислородом в два раза быстрее. Пошли.
– Куда мы идем? – Олечка не понимала, что от нее нужно «взрослой» Светке.
– Куда-нибудь! – Павлова неслась вперед, в душе тихо надеясь, что Тихомирова не передумает. – Только бы подальше отсюда, от загазованности… О! Пошли налево.
– А что там? – не сдавалась Олечка. – Мне мама велела надолго не уходить.
– То есть ты хочешь сказать, что не пойдешь к моей бабушке? – Светка остановилась и картинно заломила руки. – А я думала, ты мне друг.
– Я не против, – растерялась Тихомирова. – Далеко она живет?
– Тут в двух шагах. – Светка свернула на тропинку и через небольшую калитку устремилась на кладбище. – Через парк, а там рукой подать.
Первые шагов пять Олечка не могла сообразить, куда ее привели. Неожиданно Светкина спина перед ней исчезла, и только тогда она огляделась.
Со всех сторон на нее смотрели кресты и осуждающие глаза покойников с фотографий.
«Мама!» – мысленно заорала Тихомирова, торопясь вперед по дорожке. За первым же кустом она заметила Павлову. Та разглядывала какую-то могилу.
– А вот и моя бабушка, – прошептала Светка.
Олечка посмотрела туда, куда указывала Светка, и обомлела. С фотографии на нее смотрела страшная старуха.
– Жуть какая! – вырвалось у Тихомировой. Что-то в этом надгробии ее смущало. – А разве… – повернула она голову в сторону подруги. Она хотела узнать, как старушка, умершая в 1947 году, могла быть ее бабушкой. Ведь тогда еще ее родители не родились. Но задать свои вопросы не успела.
Павловой рядом не было…
Страх для человека вполне нормальное явление. Как только возникает опасность для жизни, рождается и страх.
Ничего не боятся только придурки и идиоты. Ну еще в кино встречаются подобные личности «без страха и упрека».