– Ты зачем? Тебе нельзя же, – сразу высказался он. – На зиму Малиссу обычно принимали в дом в городе. Да и сейчас, только сообщи, что пора – все будут предлагать выбрать именно их дом.

Фарид давно перешёл на ты, наши отношения были странными. Он вроде как взялся меня опекать, а я и не была против, привыкнув, что он постоянно рядом. Можно сказать, я доверила ему себя и моего неродившегося ребенка. Об отцах младенца я старалась вообще не вспоминать. Фарид рассказал о том, что все Нираты живут в триумвирате, практически с рождения зная, кто в нём будет. С юношества мужчины распределяют роли, выбирая, кто будет главенствующим Альфой, кто станет Бетой, а кто – опекаемым всеми, младшим.

«Кем был ты?» – однажды спросила я.

– Бетой, – с горечью ещё не забытой потери, произнес он.

«Значит, я твой младший, – сказала я, пытаясь, как могла, поддержать его, – а потом будет ещё и третий, когда родится малыш. Мы тоже станем триумвиратом!»

Фарид посмотрел на меня странным взглядом, и кивнул.

Месяц пролетел незаметно, проходя в заготовках и лечении Ниратов из города, поток которых и не думал уменьшаться.

Наши отношения с Фаридом развивались, но скорей в сторону дружбы. По крайней мере, я так считала. Со временем понимала, что нуждалась в нем все больше и больше. Теперь я стала бояться остаться одна, ждала его, всегда с волнением заранее чувствуя, что он уже идёт ко мне.

Фарид

Она называла себя странным именем Лина, по буквам нарисовав на листе, я долго привыкал к нему, все, порываясь назвать ее Малиссой. Наше общение быстро переросло в доверие: она научилась доверять мне себя, а я научился чувствовать ее волнение, когда задерживался в городе, словно Лина – одна из моего триумвирата.

Но, к сожалению, я не видел в ее глазах влечения ко мне, как к мужчине, хотя лечение уже было почти закончено. Я не знал, как ей сказать о своих чувствах, потому закрылся в душе, боялся напугать. Ведь у нас принято, чтобы первый шаг делала женщина. Она должна дать мужчине разрешение на ухаживание.

****

Солнце сменилось дождями, и однажды утром Фарид пришел не один.

– Тебе нужно собраться и переехать в более теплое жилище, – сказал он. – Одна из женщин, готова принять тебя у себя дома на всю зиму.

Услышав эти слова и посмотрев на женщину, отрицательно мотнула головой и, закутавшись в теплую шаль, ушла в домик, поближе к очагу.

– Прости, но уже пора, – он зашёл следом за мной, – холода с каждым днём всё сильнее.

– К тебе можно? – прошептала я, изо всех сил напрягая связки. Совсем недавно я пошла на поправку и начала говорить пока мало, односложно и шепотом.

– Можно, но только если ты разрешишь мне ухаживать за тобой, иначе это будет нарушение закона, – ответил Фарид.

– Я должна дать его? – испуганно замерла. А готова ли на это?? Да и зачем я ему, беременная чужим ребенком. Не заметила, как начала передавать ему свои мысли, через руку, которую схватила в панике.

– Ты не можешь не нравиться, – тепло улыбнулся Фарид. – Ты очень красивая, а твой ребенок – это чудо, данное мне за потерю триумвирата. Я ведь не полноценен…

Он поднял на меня глаза с оттенком грусти:

– Вопрос в другом: нужен ли я тебе такой? Ведь ты можешь выбрать лучших из свободных.

– Никто, только ты! – поспешила уверить я. И внезапно испугалась, что он оставит меня, и я опять останусь одна.

– Ты должна сказать при свидетелях, что даёшь мне дозволение ухаживать за тобой.

– Скажу, – кивнула, поднимаясь, и повела его на улицу к стоящей там женщине.

– Разрешаю ухаживать, – сказала из последних сил, совсем теряя голос. Столько говорить с непривычки тяжело.

– Это хорошо, – неожиданно спокойно отреагировала женщина. – Нельзя столь юной девушке жить одной. Я рада за вас, Фарид! – она поклонилась и ушла прочь.

Я собрала вещи, которых оказалось не так уж и много, и взяла Лилу, которая бухтела, что всё будет хорошо, главное жить в тепле. До Ориса идти было недолго. Орисы – это местные ездовые ящеры. С этим конкретным животным мы были уже знакомы. Я завоевала его сердце, разузнав, что тому нравятся корешки одного определённого растения. С тех пор регулярно находила их и подкармливала его, а Орис через некоторое время готов был любить меня и без них, но всё же руки привычно обнюхивал при встрече.

Фарид несколько раз звал меня в город за покупками, но я неизменно отказывалась. У меня же нет денег, а брать у него как-то неудобно. Но к зиме стало понятно, что мне всё же понадобится зимняя одежда, потому как подаренные ранее лёгкая обувь и теплая шаль уже не грели.

На гружёном Орисе мы подъехали к большому двухэтажному дому, окружённому садом. За домом виднелись загоны и постройки, видимо, для животных. Фарид спрыгнул с Ориса первым, потом аккуратно снял меня со спины животного и поставил сразу на порог, так как снова начал моросить дождь и было зябко.