– Поля, ну? Я был не прав, это ужасный поступок. Не злись и скажи что-нибудь. Можешь даже меня ударить, только перестань… разочаровываться во мне. Пожалуйста.

Он действительно был взволнован и боялся потерять то доверительное отношение между нами, что выстроились за относительно небольшой период.

– Нет, я не злюсь, просто сильно расстроилась, – заверила его, все так же хмурясь. – Но ничего, у меня тоже есть деньги. Сейчас сходим к тете Маше, объясним ситуацию и попросим прощения.

Марк несколько секунд растерянно на меня смотрел, а затем спросил:

– Мы?

– Ты и я, – широко улыбнулась я. – Я тебя ни за что не оставлю, Марик. Карина не говорила, как сложно от меня отделаться? Она вон третий год мучается со мной.

– Поля… – выдохнул он. – Ты…

– Самая крутая?

– Круче тебя уже не будет, – хмыкнул брат.

– Не заговаривай мне зубы, – решила добавить ложку дегтя. – Я тебя еще не простила.

– И что мне сделать для того, чтобы простила?

Я сделала вид, что задумалась, и предположила:

– Может, свернешь горы? Вон Уральские неправильно стоят. О, еще мне безумно нравится созвездие Северной короны, можешь достать мне ее с неба? Хотя… Просто будь собой и не совершай необдуманных поступков, Марик. Я знаю, что ты лучше всех на свете. Всех-всех, слово даю и…

И запнулась о его взгляд. Странный, пристальный. И я вдруг поняла, что Марк до сих пор держал меня. До этого его прикосновения почти не ощущались, я к ним привыкла, а сейчас… Словно моя кожа под его пальцами печет. Он настолько горячий? Или у меня лихорадка?

Я не успела ничего предпринять. Смотрела в его бесконечную зелень, пока Марик медленно склонялся ко мне…

То, что случилось дальше, сложно назвать поцелуем. Просто прикосновение губ, которое продлилось меньше двух секунд. Жар усилился, и я испуганно оттолкнула парня. Все мысли мгновенно смешались, словно несобранный пазл, части которого никак не хотели собираться в единую картинку – их слишком много, они все пестрые и с разными уголками для соединения. В голове столько ощущений и переживаний, что… Что я впервые не знала, как быть. Я попала в тупик, где единственный выход – пробить стену и убежать. Неправильный выход, но другой идеи нет.

И я, отчего-то прикрыв ладонью пылающие губы, убежала раньше, чем Марк успел мне что-то сказать. Он меня звал, но я не обращала внимания. Мне надо было подумать. Проанализировать. Принять. Что именно? Что Марк меня… почти поцеловал?

Что это вообще на него нашло?

И как теперь быть?

Еще я не понимала реакцию своего тела. Почему мне так жарко? Так удушающе жарко, будто стою под солнцем, а лучи касаются только тех участков кожи, где побывали пальцы Марка.

Я долго гуляла по полупустой школе и продолжила бы бездумно ходить с этажа на этаж, если бы не папа.

– Полина, где ты? – первым же делом спросил он недовольно. Судя по тону, он зол.

– Я еще в школе, па, – ответила я и осторожно задала вопрос: – Что-нибудь срочное?

– Неважно, – отмахнулся мужчина. – Лучше скажи, где Марк?

Мне стало нехорошо. Вдруг подумалось, что отец мог каким-то невероятным образом узнать о том, что… что чуть не произошло.

– Я его не видела, – дрогнувшим голосом сообщила я.

– Вот паршивец, – прошипел папа. – Если встретитесь – пусть срочно идет домой.

Я пообещала, что так и сделаю, и, завершив вызов, направилась в сторону кладовой, по пути набирая брату, но его телефон был выключен. Помещение, где хранили всякий ненужный инвентарь, было пустым, холодным и неуютным. Лишь на белой стене, еще два часа назад чистой, виднелись пара кровавых пятен. Точно от удара кулака…

Несколько секунд озадаченно смотрела на следы, а затем принялась искать свою тетрадь с двойкой, но не нашла.

***

– Марк, еще раз уточняю: это были ты и твои друзья? Ты в здравом уме ограбил магазин?

– Киоск, – тихо поправила я, но умолкла, едва отец строго на меня посмотрел.

Я перевела взгляд на брата. Тот стоял почти неподвижно и не уронил ни звука. Ему словно было все равно… Разве он может быть безразличен к своей судьбе? Папа же хочет его отослать в закрытую школу! И если сейчас сделать хоть что-нибудь, то, возможно, он передумает. Довлатов-старший отходчивый человек, надо просто найти смягчить его.

"Ну же, солги", – мысленно взмолилась я. Мне безумно хотелось подойти к Марику и взять за руку, поддержать. Он как только переступил порог, так отец и начал допрос. Откуда-то ему было известно о том, что творилось прошлой ночью.