Тут рука Юлии Павловны наткнулась на небольшую коробочку – последнюю из вещей, которые она достала из сейфа. Коробочка была в виде сердечка, оклеенная синим бархатом. Женщина открыла ее и увидела золотые сережки невероятно изящной работы. Камни на сережках призывно посверкивали, и Юлии Павловне тотчас захотелось получше рассмотреть этот необыкновенный подарок. Она достала украшение из коробки и принялась разглядывать камни. Это были сапфиры волшебной прозрачности и цвета морской глубины, почему-то навеявшие Юлии Павловне мысли об океане, хотя океан она никогда в своей жизни не видела.

Та часть, где располагались сапфиры, и которая прилегала к мочке уха, была выполнена в виде полой тонкой квадратной рамки, под ней на небольшом колечке висел шарик из белого золота, усыпанный небольшими бриллиантами. Шарик все время находился в движении, отчего переливался и сверкал, когда на него попадал луч света. Юлия Павловна примерила серьги и даже рассмеялась от восторга. Серьги ей определённо шли – Людмила Сергеевна явно выбирала их именно для неё.

– Угадали вы с подарком, Людмила Сергеевна, – проговорила женщина вслух и почему-то посмотрела на потолок.

И почему люди почти всегда смотрят вверх, когда разговаривают с умершими?!

Покрутившись еще немного перед зеркалом, Юлия Павловна приняла решение надеть эти сережки прямо завтра. А вот деньги женщина положила обратно в сейф, ключ же спрятала в кухне, в одном из шкафчиков. Ведь в комнатах скоро будут делать ремонт, а в сумке носить каждый день опасно – можно потерять.

Ночь опять выдалась неспокойной. Юлия Павловна часто просыпалась, и ей казалось, та самая, звучащая в голове заезженная пластинка, всё не переставала крутиться, заставляя снова и снова изводить себя бесплодными думами. Утром женщина проснулась со словами «пора, пора», но что пора, зачем и куда пора, понять не могла. Видимо, это «пора» пришло из одного из сновидений, вспомнить которое женщина так и не сумела.

Зато по дороге на работу она точно решила на время ремонта оформить двухнедельный отпуск. А если и этого срока ей будет мало, чтобы настроиться на новый лад – что ж, тогда возьмёт месяц за свой счет. Терять ей всё равно нечего, а за это время многое прояснится в её жизни. В этом Юлия Павловна уже не сомневалась.

На работе начальник долго отказывался предоставить ей отпуск. Дескать, и без того она практически ползимы отсутствовала на службе, кто работать-то будет! Но стоило Юлии Павловне намекнуть, в случае отказа она может и заявление об уходе написать, как всё стало на свои места. Отпуск ей подписали без дополнительных увещеваний, правда, с необычайно кислым видом. Впрочем, её это уже нисколечко не волновало. Напротив, в кои-то веки действуя из своих интересов, женщина ощутила недюжинный прилив сил. Что-то в её судьбе начало меняться прямо сейчас.

Вечером в дверь её квартиры позвонили. Юлия Павловна открыла и впустила в свой дом довольно интересную парочку – молоденькую вертлявую женщину и крупного мужчину в возрасте. Женщина оказалась дизайнером, а мужчина – прорабом, начальником бригады мастеров. Прислал их, разумеется, Вадим Олегович.

Дизайнер Ирэна выглядела весьма экстравагантно: на голове шапка мелкозавитых, небрежно спутанных волос, выкрашенных в самые разные цвета – от розового до фиолетового. В сочетании с бритыми висками такая причёска наводила мысли о Ямайке. На теле дизайнерши оказались сразу несколько предметов одежды, надетых один на другой. Белая майка, поверх неё просторная рубашка в крупную клетку, далее лаковый жилет и сверху куртка кричащей расцветки. А на шее намотан желтый шарфик химического оттенка, закрученный туго, до толщины верёвки. Ноги обуты в высокие кеды, завязанные разноцветными шнурками, ногти коротко острижены и покрыты черным лаком в белый горошек. Весь этот наряд удивительным образом подчеркивал худобу этой маленькой женщины, которая ещё более усиливалась видом острых как молоточки коленок, торчащих из дырявых джинсов.

Прораб Константин Эдуардович же, напротив, впечатление производил самое заурядное. Это был человек неопределенного возраста, на вид простой работяга, с багровым, словно обветренным лицом. Он неуклюже топтался рядом с Ирэной – коренастый, крепко сбитый, с большими руками. На эту встречу прораб явился в строгом костюме и белой рубашке, хоть и без галстука. По тому, как он периодически двигал шеей и залезал указательным пальцем в проем воротника, страдальчески морщась при этом, было заметно, костюм Константин Эдуардович надевает не часто.

Юлия Павловна улыбнулась про себя при виде этой парочки, производящей комическое впечатление своей абсолютной несхожестью, внешней несочетаемостью друг с другом. Но сомневаться в их профессионализме женщина не стала, рассудив, если работают они с Вадимом Олеговичем, значит чего-то, да стоят.

– Ну что ж, показывайте ваши владения, у нас большой опыт работ в этом доме, – едва перешагнув порог, затараторила Ирэна, сразу же взяв инициативу в свои руки, – многие ваши соседи обращались в нашу фирму, то есть в фирму Михайлова Вадима Олеговича, конечно. Все остались довольны, надеюсь, вам тоже понравится. Вот и Константин Эдуардович даже пришел сегодня, по просьбе Вадима Олеговича, чтобы определить фронт работ. Оценить, в каком состоянии квартира. Он отвечает за выполнение ремонта и является также начальником над всеми специалистами, которые будут здесь работать. Вы у нас как VIP-клиент проходите, так что показывайте, что планируете ремонтировать.

Во время всей этой тирады Константин Эдуардович лишь молча кивал, когда Ирэна взглядом обращалась к нему.

– Я планировала ремонт в трех комнатах и в коридоре, – поспешила ответить Юлия Павловна, мгновенно поддавшись неожиданному напору дизайнера.

И чтобы скрыть нахлынувшую от этого растерянность, заторопилась по коридору в первую комнату, на ходу объясняя:

– В коридоре вроде как чистенько, но я подумала, что после ремонта в комнатах, здесь на обоях, пыль останется. Да может мебель когда таскать будут, повредят что-нибудь. Но я пока, конечно, не знаю, что бы я хотела сделать в коридоре, может, вы посоветуете?