И стало тихо-тихо.

Алиса вприпрыжку бежала по тропинке, ведущей со школы к автобусной остановке. Рюкзак с учебниками при каждом шаге больно бил по плечам. Или это от обиды казалось, что мир вокруг уныл и плох, потому и спину тянет, как у старой бабки? Наставница Анна Тимофеевна говорит, что девицам злиться и гневаться нельзя, негативные эмоции для женского здоровья очень вредны. Потом она вырастут, замуж выйдут, а дети нормальными не родятся. Но Алисе через полтора месяца стукнет только 14, и о детях думать совершенно не хотелось. Они вообще где-то в далеком будущем, может, и не появятся еще. А дуры из десятого «В» – вот они, на совмещенном факультативе.

В субботу у школьников младшего и среднего звена обычно выходной. Но с появлением обязательных факультативов приходилось являться на занятия. Спасибо, что длились они от силы пару часов, и то, если Аннушку опять понесет разглагольствовать на любимую тему: «Какой должна быть настоящая женщина». Если верить ее словам, то красивой, скромной; ходить плавно и мягко, опустив глаза, носить длинные платья, что накапливают созидательную энергию, готовить вкусно, слушать мужа и помогать ему во всем. А работать настоящей женщине должно быть стыдно, и делать это нужно только от безысходности, потому что муж ее должен кормить, красиво одевать и всячески содержать.

Алиса однажды спросила, почему в таком случае сама Анна Тимофеевна работает в школе и учит детей, ведь ее муж служит у Великих в канцелярии, неужели он ее плохо кормит? За что тут же схлопотала «пару» по поведению в дневник и часовую беседу о том, какой настоящая женщина быть не_должна. Если верить всему сказанному в тот час, то Алиса Каменева была со всех сторон ненастоящей.

Но маму Илону в школу на беседу не вызвали. С мамой связываться было себе дороже – она в Первом круге, а по итогам некоторых тестов была достойна и Высшего. Понятно, что этот рубеж ей никогда не преодолеть, мама считалась по современным стандартам красоты разве что очень милой и обаятельной. Красивой же она могла быть лет десять и килограмм двадцать тому назад. И то нашли бы, к чему прицепиться.

Но даже осознание того, что мама достойна быть среди Избранных, грело душу. А еще она могла расстроиться и на ежемесячной исповеди в районном храме рассказать жрецу обо всем, что ее гложет, и тогда у наставницы Алисы были бы проблемы. Потому что с маминым Служением, которое она почему-то упорно называла работой, нельзя волноваться и испытывать плохие чувства. Иначе бабушки и дедушки, которым она помогает, сами опечалятся и будут страдать. А это законом запрещено.

А сегодня Алиса вдобавок поругалась вдрызг со старшими девчонками. Ходить на «Основы женского счастья» приходилось большой толпой, так как этот предмет выбрали ученики практически всех средних и старших классов. Остальные факультативы были еще хуже, например, «Мешок поучений и премудростей для самых маленьких» или «Молитвы и медитации для хорошей учебы». Кому они нужны, эти поучения, да еще и мешками?! Будто на обычных уроках их не хватает! На медитации же ходили только лентяи – там можно было поспать всласть, главное, чтобы наставник Федор Сергеевич не заметил. Ужасно неприятно просыпаться от удара линейкой по затылку.

Сегодня десятиклассницы на перемене всерьез обсуждали вероятность существования плоской Земли. Потому что, раз люди с нее не падают – значит, она точно не шар, иначе давно бы уже все улетели в космос. Проходящая мимо Алиса не смогла промолчать и напомнила им, что параграф о планете Земля был в четвертом классе в учебнике по «Окружающему миру», который писали ученые, и там она круглая со всех сторон, как не крути. На что девчонки начали обидно смеяться, говорить, что читать заумные книжки женщине стыдно, а учебники читают только дуры или малявки из восьмого, и пусть она со своими учеными-копчеными идет подальше отсюда. Алиса вспылила и сказала, что им в таком случае нужно обязательно выйти замуж за кого-нибудь башковитого. Потому что сами они даже чек в магазине прочитать не смогут, купят сахар, а продавец пробьет водку, в ней ведь тоже пять букв, а стоит она дороже.

Назревала драка, после которой маму все же вызвали бы в школу. Но на всеобщее счастье Аннушка материализовалась за спинами у учеников в ту секунду, как обстановка стала накаляться. Она быстро шепнула, что в школу вот-вот прибудет комиссия из Великих, и отправила десятые классы украшать актовый зал, а всех остальных – домой, чтобы под ногами не путались.

И теперь Алиса торопилась отбежать от школы подальше, пока злые девчонки не смылись с мероприятия, не догнали ее и не навешали подзатыльников за длинный язык. Нет, после такого мама пришла бы уже в школу сама, безо всякого вызова. И тогда проблемы были бы не только у наставницы. Но Алиса знала, как мама переживает и плачет, когда она ссорится и дерется. Потому что, будь мамина воля, она бы не только защитила дочку, но и вообще всех из школы повыгоняла, кто математику не знает и думает, что Земля – плоская. Но при нынешнем времени так делать нельзя, потому она и плакала.

А однажды с горечью сказала, что зря они вырастили с папой свою девочку умной и любопытной, ибо в новом мире не котируется ни то, ни другое. Алиса тогда ответила, что ей нравится много читать и знать. А девчонки все равно дуры, и дружить она с ними не хочет, даже если их много, а умных – мало. И мама снова плакала, говорила, что от счастья. А вредная соседка, которая все время их подслушивает, потом сказала бабулькам во дворе, что у «этой припадочной» из пятидесятой квартиры с головой не все в порядке и ей лечиться надо, раз она постоянно рыдает. И что раньше врачи были жуликами и никого не лечили, а теперь и целители такие же. И надо их всех сжечь на «позорной» площади и на удобрения для картофельных полей пустить, а на их место набрать новых, нормальных.

«Вот такие тетки и вырастут из твоих не желающих читать девчонок», – сказала ей в итоге мама, и Алиса успокоилась окончательно.

Хотя, сейчас ей было немного завидно. Она бы тоже осталась в актовом зале и послушала, что скажут Великие. Они такие красивые, умереть от восторга можно! Старшеклассницы после их редких приходов сразу начинали перекрашивать волосы в светлые оттенки. Ни у одной так и не получилось добиться подобного цвета, все уходили в желтизну. «Происхождением не вышли. В смысле, рылом», – сказал однажды Петров из параллельного, и девчонки тут же его побили. Мама его была не из Первого круга, поэтому ее никто не боялся.