– А такое вообще возможно?

– Наш семейный кузнец, один из лучших мастеров королевства. Лучше только у короля. Так что сможет.

– Хорошо. Я согласен.

– Ну, тогда иди назад и продолжай любоваться видом Франжипани.

Уговаривать меня не пришлось, я тут же выполнил ее наказ и стал глядеть себе под ноги, периодически поднимая взгляд на столь прекрасную попку юной красавицы.

Так, периодически переговариваясь, мы добрались до ворот города. Я остановился шагах в трехстах от ворот, и с сожалением в голосе произнес:

– Дальше я не пойду, леди. Теперь вашу безопасность обеспечат те стражники, что скачут сюда. Прощайте, – я поклонился ей в пояс.

Девушка повернулась и ответила:

– До встречи, – затем развернулась и пошла к воротам, а я побежал к катакомбам.

Королевство Аория. Пустыня близ города Семерион.

Когда я был на полпути к дому, ко мне подбежал Лихт.

– Ну, брат, ты крут!!! Если бы мне такое рассказали ни за что бы не поверил, что это правда! – восхитился Лихт, похлопав меня по плечу. – Обалдеть просто, ты пялился на ее зад, а она была не против. А когда ты ей отдал кулон, я думал, что она тебя расцелует прямо там! Мне бы такое счастье. О чем договорились?

– Она предлагала сто золотых, но я отказался.

– Это ты правильно сделал. Эти сто золотых нам такие проблемы создадут, что проще их выбросить. Нельзя нам сейчас внимание к себе привлекать. Кстати, а как ее зовут?

– Не знаю, – пожал я плечами. Я не спрашивал у нее имени, а она мне его не называла.

– И это правильно, а то соблазнов ее найти будет многовато. А так ты получил больше, чем хотел и последствий никаких. Вот только чего ты так со змеей замешкался? Хотя, ясно почему. Я бы тоже не смог оторвать взгляда от такой попки.

– Да, брат, прости. Ты прав, замешкался я. Хорошо, что все же успел.

– Ну, вот и славно, что успел. Ладно. Воспоминаний о ней у тебя никто отнять не сможет. Может, еще увидишь ее когда-нибудь. Она же сюда приходит иногда.

– Увижу. Она обещала, что подарит мне нож за спасение ее жизни.

– Сэм, ты никак не хочешь понять, что много денег и богатые вещи нам сейчас никак нельзя иметь. Если их кто-нибудь увидит, то у нас обязательно будут проблемы. А они нам сейчас ни к чему. Ты ведь помнишь, что нам нужно от многого отказываться, чтобы все же достичь нашей цели?

– Я знаю. Я отказался от дорогого оружия, но она пообещала, что нож будет выглядеть очень бедно. Так бедно, что даже стража на него не польстится. И понять, что это очень дорогой нож, сможет только мастер-кузнец.

– Видать, и ты ей запал в душу, раз она так щедра с тобой. Ну, что ж, глянем на этот чудо-нож. Если она его принесет. Ладно, Сэм, пошли домой.

– Пойдем, брат.

По дороге домой мы больше не разговаривали, и мне почему-то вспомнилось мое прошлое. Я – сирота. Мужчина, которого я считал своим отцом, умер от болезни, когда мне было восемь циклов. Хотя, он не был моим биологическим отцом, я его любил и уважал, как родного. Он говорил, что нашел меня возле своего дома. Я подкидыш. Жены у мой отец лишился уже очень давно, поэтому материнской ласки я не знал вовсе. А вот моему родителю, похоже отсутствие пассии проблем не особо доставляло. По деревенским девкам мой отец был еще тот ходок. Может поэтому и не женился второй раз, одной ему явно было мало.

Как-то мы возвращались в свою деревню с очередной ярмарки, отцу на глазах становилось все хуже. До деревни он не дотянул. Умер в дороге. Телегу с нашим имуществом я самостоятельно пригнал. Лошадка у нас была, хоть и старая, но все же сильная.

Дорогу домой я помнил хорошо. Поэтому доехал без проблем. Разбойники по дороге не встретились. Мне повезло. У ворот в деревню меня встретили. Я рассказал, что в дороге отцу стало плохо, что он лег и больше не встает. Тогда-то мне и объяснили, что мой отец умер. Так, в восемь циклов я остался сиротой. Я не плакал, но на душе было невероятно тяжело. Как сейчас помню то состояние, когда мне сказали, что мой отец больше не поднимется, не станет со мной говорить и никогда меня больше не обнимет. Не знаю, почему я тогда не заплакал. Наверное, тогда может, мне было бы легче пережить эту утрату. В тот день мир для меня просто рухнул. Ведь я остался совсем один. Я навсегда запомнил ту боль, что тогда ощутил и с тех пор очень боюсь терять близких.

Но меня все же не бросили и приютили. Семья из местных. Дом оставили, как он есть, а землю использовали под посев.

Через пару недель, в деревню приехал мужчина, очень похожий на военного или наемника. Сказал, что желает поселиться у нас в деревне, купить дом и заниматься хозяйством.

Староста деревни сказал ему, что есть один дом, который мужчина может забрать себе со всеми вещами и хозяйством бесплатно, но при условии, что возьмет меня к себе и будет заботиться обо мне, как о родном сыне.

Не знаю, что подкупило этого человека, дом с хозяйством, то, что у него не было детей или то, что он безошибочно увидел во мне волевого мальчишку, а не сломленного маленького мальчика, но мужчина согласился растить меня и воспитывать.

Мне он тоже как-то сразу пришелся по душе. Поэтому, когда староста спросил меня, хочу ли я жить с этим мужчиной в своем доме и почитать его, как родителя, я согласился.

Мужчину звали Джон Брайни. Одет он был в потертые кожаные штаны, потертую кожаную куртку, из-под которой виднелась мятая рубаха. На поясе у него висели нож и клинок. Роста он был среднего, мускулистый, уверенный в себе, но было в нем, что-то опасное. Взглянув на него, сразу понимаешь, что перед тобой хищник, с которым лучше не сталкиваться. Держался он уверенно, никого не боялся, и создавалось впечатление, что этот мужчина один в состоянии справиться с целым десятком элитной стражи. Его хищная походка, контроль над окружающей обстановкой и выверенные движения буквально кричали об этом. Однако почему-то старейшина не придал этому значения или не смог в нем распознать все это. Но вот сам Джон Брайни как-то сразу догадался, что я смог оценить его правильно.