– Меня возьмите! – Выпалила она негромко.

– Что, прости? – Не расслышал её Постников, чуть наклоняясь боком.

– Меня в горничные возьмите! – Повторила она, краснея, – и в любовницы! Я ничего пока не умею, но… вы добрый. И симпатичный!

… и хорошее настроение не покинет больше вас [16] ! – Напевал Аркадий Валерьевич перед зеркалом в гостиной, повязывая галстук. Настроение превосходное, под стать песне.

После переезда в США дела пошли в гору, несмотря на Депрессию. Состоянье перевалило за отметку в миллион долларов и уверенно подползало ко второму.

Здоровье, несмотря на возраст и треволнения, прекрасное – не считая седых волос после аферы с кладом Колчака, стало едва ли не лучше прежнего. Постников даже пару раз задумывался, а не поправил ли перенос здоровье? Но увы, зубы по-прежнему неважные, все коронки на месте. Но и так… грех жаловаться!

Любовница, опять же… Покосившись на дверь спальни, мужчина прокашлялся громко и через минуту оттуда вылетела встрёпанная Лайза, спеша в ванную.

– Доброе утро, мистер Постникофф, – скороговоркой выпалила она на ходу смущённо.

– Доброе, – отозвался тот благодушно, – я проветрится, а ты прибери немного, да ступай домой.

– Хорошая девочка, – покосился попаданец на закрывшуюся дверь, – знает своё место.

Сперва были, конечно, иллюзии… откуда у них комплекс Золушки!? Принц никогда не женится на грязной замарашке, в каких бы туфлях она не ходила, хоть сто раз в хрустальных! Прислуга, она и есть прислуга, в какое бы платье от феи-крёстной её не одевай.

Воспитание… ну какое там воспитание может дать тётушка, родившаяся в бедной рабочей семье? Знание библии и нравоучительные цитаты? Ещё умение штопать чулки и выбирать на рынке продукты.

Крушение иллюзий Лайза пережила тяжело, но быстро оправилась. Кажется даже, влюбилась после этого ещё сильней.

Самодовольно подмигнув отражению, снова начал напевать.

Спустившись к машине, сел за руль успел дёрнуться, завидев тёмную фигуру, взметнувшуюся с заднего сиденья. Сильные руки обхватили голову, прижав к лицу резко пахнущую тряпку. Несколько секунд мужчина боролся, но получив резкий удар по горлу, сделал рефлекторный вдох.

Хлопья влажного снега медленно спускаются с неба, тая на разгорячённом лице. Лыжные шаровары намокли и ощутимо натирают в паху.

– Хорошо, что учился именно на таких дровах, – мелькнула мысль. Мелькнула и пропала, осталось только размеренное дыхание, лыжня, да немногочисленные зрители, выкрикивающие приветствия участникам соревнований.

– Ларсен! Эрик Ларсен! Зеландия [17] !

Заученно поворачиваю голову на крик и машу рукой, улыбаясь – благо, сейчас как раз небольшой спуск, можно позволить немного поработать на публику. Вопль восторга в ответ:

– Зеландия! Ларсен!

Близится финиш, видны судьи, фоторепортёры и даже парочка кинооператоров. Успеваю заметить финишную ленту, которую разрываю грудью.

– Неужели я первый?

– Эрик! – Петер радостно хватает меня в охапку, стискивая до хруста в рёбрах.

– Мой кузен! – Хвастливо заявляет репортёрам, не выпуская. Так и появляемся в некоторых газетах, в обнимку. Я не в обиде, для Петера и его семьи это важно, а мне ничего не стоит. Скорее даже полезно – дескать, не забыл своих корней.

– Чемпион Дании в лыжных гонках на двадцать километров! – Доносится будто издалека, – Эрик Ларсен, представляющий Зеландию…

Склоняю голову, на шею вешается золотая медаль.

– … очень приятно, что наши соотечественники не забывают традиций Севера ни в Амазонии, ни в США, – прочувственно произносит короткую речь немолодой судья, знакомый по учебникам истории. В прошлом видный спортсмен, а ныне именитый деятель олимпийского движения, – грозные потомки викингов…

Кристиан Десятый [18] обходит строй лыжников, пожимая руки и находя для каждого хотя бы пару слов.

– Наслышан, – тепло улыбается немолодой, представительный мужчина, глядя в глаза, – громко начали жить, молодой человек. Рад, что у Дании есть такие сыны!

Несмотря на неприятие феодальных пережитков, чувствую себя польщённым.

– Счастлив служить Родине, ваше величество, – вылезает нелепая фраза. Кристиан, чуть кивнув, улыбается ещё раз и идёт дальше.

Становится неловко: и о того, что почувствовал себя польщённым, и от нелепого ответа. Не выдавил ещё раба [19] …