– Шантажист из тебя, Боря, как из дерьма - пуля, - вздыхает в ответ "честный мент".
– Знаешь, как убили российского самодержца Петра Третьего? Вилкой! Самой обычной вилкой, вроде вот этой... Ты хоть въезжаешь, что по части рукопашного боя ты передо мною такой же щенок, как я перед тобой - по части стрельбы?.. И завтра в "Московском мозгомойце" появится заметка на пять строк, типа: "Два удара - восемь дыр! Известный криминальный авторитет Боря-Робингуд был вчера заколот вилкой в забегаловке у метро "Коньково"; ведется следствие". Как тебе такой некролог?

– Бросьте, Александр Арвидович: это ведь не шантаж и не вербовка. Просто я начал свою собственную войну против Ибрагим-бека и теперь ищу союзников - даже самых неожиданных. Вам это интересно?..

– Нет, - отрезает седеющий.
– Уже нет... Для меня дело закрыто, ясно?

– Ну так отдай свои разработки по Ибрагим-беку мне, и Богом клянусь: мы возьмем его за яйца - по-своему, по-простому! Или так и будешь сидеть на этих материалах, как собака на сене - ожидаючи посуленной вашим Президентом "диктатуры закона"?.. Короче, - тут атаман, не прощаясь, поднимается из-за столика, - я буду ждать твоего звонка; мой телефон - непрослушиваемый записан на обороте чека, что ты сунул в карман. Только думай быстрее: по прошествии пары дней цена тому замечательному досье станет - как выданному прокуратурой ордеру на арест Хаттаба...

– Я ведь не сказал: "Да", - раздраженно бросает седеющий.

– Мне достаточно, что ты не сказал: "Нет", - вскидывает ладонь Робингуд.
– И помни: вообще-то говоря, "честный мент" - это ровно такой же народный архетип, что и "благородный бандит". А поскольку в "объективной реальности, данной нам в ощуплении", мы с тобой оба вроде как и не существуем вовсе - лучше бы нам держаться вместе, нет?

...По прошествии пары минут "честный мент" вновь стоит перед бакалейной лавочкой. Лезет за сдачей с давешнего стольника, и тут только обнаруживает, что на масло-то уже не хватит... Беззвучно матерясь, принимается шарить по карманам; в итоге наскребает-таки недостающий рупь мелочью и вступает в обладание "Петровной" - "любезной и полезной".

"Всё полезно, что в рот полезло"...

Спорим - не всё?..

19

Подполковник и Робингуд - вдвоем за длинным шервудским столом. Раскрытый ноутбук отодвинут в сторонку, а возятся они с бумагами ("...В другом виде этих материалов нет. Кстати, кристаллокопирование запрещено").

– Хорошее досье, - задумчиво резюмирует Подполковник.
– Классное. Видно даже по этим крохам, что он стряхнул нам со своего стола. Кого ж он тогда там, внутри, вербанул, а? Обрати внимание, как грамотно скомпановано: надежность информации подтверждена перекрестно, а источник ее при этом установить невозможно... Бережет агентуру, молодец!

– Да, - вздыхает Робингуд, - если б нам сеть их героиновую надо было крушить, этим бумагам бы цены не было, а так... Выманить-то Ибрагим-бека из его логова всё это нам не поможет ни на копейку!

– О, не скажи!.. Вот, к примеру: согласно этому расписанию, как раз завтра к ним в посольство должна прибыть от горячо любимого дядюшки еженедельная посылочка. И если мы перехватим груз по дороге из аэропорта, а это вполне реально - и выложим этот героин из контейнеров с диппочтой на всеобщее обозрение, скандал грянет такой, что Кремлю будет некуда деться. Ибрагим-бека вызовут в МИД для вручения ноты - и в твоем распоряжении будет весь путь его следования, от Казачьего до Смоленской площади...

– Даже если в тех контейнерах, - скептически кривится атаман, обнаружится не только героин, но и все военные секреты России плюс расчлененный труп министерской племянницы - эти опущенные козлы из Кремля всё равно утрутся и заметут дело под коврик...

– Верно. Их задача - замести. А наша задача - не дать им этого сделать. И тут уж - кто кого!

20

За ресторанным столиком скучает с кружкой темного пива джентльмен лет пятидесяти, чье англичанство, как кажется, отчеканено прямо на его сухощавой загорелой физиономии ветерана всех колониальных войн Империи; демонстративно-немодный пиджак свой с псевдозаплатками на локтях он носит с чисто британским осознанием своего права ни в чем не подлаживаться под вкусы окружающих - "Кровь англичан пьет океан веками - и всё не сыт.// Если жизнью надо платить за власть, Господи, счет покрыт!" Местное пиво ему определенно не нравится - однако смешно, согласитесь, ожидать на Континенте приличного пива...

– Мистер Миллидж, если я не ошибаюсь?
– Подполковник возникает у столика как из ниоткуда и, церемонно поклонившись, устраивается напротив. Смотрится сейчас робингудов начштаба странно, и даже, пожалуй страшновато: лицо его, по жизни "собранное из кусков", подгримировано так, что хоть сейчас на эпизодическую роль в голливудский хоррор.
– Прошу простить за опоздание, но мы должны были убедиться, что вас не пасут... И кстати, - тут он задерживает взгляд на циферблате своего "Ролекса", - я буду вам очень признателен, если вы выключите звукозапись.

Англичанин, не моргнув глазом, извлекает из левого кармана пиджака черный портсигар "Панасоника" и, нажавши на "off", оставляет его посреди скатерти.

– И второй, пожалуйста, тоже - усмехается Подполковник, вновь сверившись с "Ролексом".
– Ну, и прочие - если есть...

Мистер Миллидж извлекает из другого кармана еще одну коробочку с разгоревшимся от любопытства рубиновым глазком и, уложив ее на стол рядом с первой, производит "показательное вскрытие" магнитофонов: пленки нет ни в одном, крутились вхолостую: