Шрифт:
Они бы препирались еще долго, но разумный Жмуркин заметил, что в медпункте на центральной усадьбе в такое время скорее всего никого нет и что ехать бесполезно. Тогда тетка собралась с духом и дернула Генку за руку. Генка ойкнул. Плечо встало на место. Тетка тут же наложила спиртовой компресс и велела племяннику рукой особо не работать.
– Хорошо, что еще так отделались, – Жмуркин снова кивнул на Генкину руку.
– Бывает, – сказал Генка. – Сколько угодно бывает. Теперь…
– Теперь ты выбыл из строя, – Жмуркин раскусил очередную спичку. – Теперь щуку будет ловить один Витька.
– Под моим чутким руководством, – Генка положил здоровую руку Витьке на плечо.
К остановке подрулил древний желтенький «Пазик». [43]
– Я вам позвоню, – сказал он, перед тем как сесть в автобус. – Как только прояснится ситуация с занятиями, я сразу позвоню. Спиннинг пусть у вас остается…
– У нас телефона нет, – сказал Генка.
Жмуркин со своим рюкзаком еле втиснулся в салон.
– Передайте поклон тетушке. И скажите, что мне здесь очень…
43
«Пазик» – «Паз» (Павловский автобусный завод) – марка отечественного автобуса.
Двери автобуса захлопнулись. Жмуркин уехал.
– Когда тетка придет? – спросил Витька.
– В три. До трех надо что-то делать.
– Можем в кино сходить, – предложил Витька. – У них тут что-то новое идет, кажется.
– Да ну, – возразил Генка. – В кино мы можем и в городе сходить.
– Куда тогда?
Генка пожал плечами.
– Может, просто по главной улице прогуляемся? – предложил Витька.
Генка согласился, и они пошли вниз по улице Коммунистической, от удивительного фонтана до двухэтажного Дома быта. Ничего особо примечательного на улице Коммунистической не было – обычный набор: клуб, кафе, продуктовый магазин и магазин запчастей, еще один дом, в котором ночевал драматург Островский, краеведческий музей…
– Стоп! – Генка резко остановился.
– Чего еще? – спросил Витька. – Опять гениальная идея? Новое озарение?
– А давай зайдем в музей, а?
– Ты что, в музеях никогда не был?
– Честно говоря, давно уже не был. К тому же все равно делать нечего.
– Давай лучше в дом, где Островский ночевал.
Витька согласился. Но дом Островского оказался закрыт. Оставался краеведческий музей.
Входной билет туда стоил три рубля, но хранитель сказал, что музей все равно скоро закроется, и пропустил бесплатно.
Музей не очень удивил Генку и Витьку. Он был похож на все краеведческие музеи, которые посещали ребята по внешкольной программе. В музее имелись: старая ржавая сабля, коллекции мятых тульских самоваров, древних русских монет, кортик одного морского адмирала – выходца из здешних мест, изобилие лаптей и старых прялок, целая куча фотографий с какими-то местными знаменитостями… Одним словом, музей ребят не вдохновил. Они уж было собрались уходить, но тут Витька замер и повернулся к стенду, рассказывающему об успехах животноводства в районе.
Генка тоже остановился перед стендом и стал рассматривать диаграммы, показывающие рост надоев.
– И чего? – спросил Генка. – Надои растут?
– Не туда смотришь!
– А куда надо?
Витька поднял глаза к потолку.
– Блин! – восхитился Генка. – Вот это да!
Над кисломолочным стендом, между старым позеленевшим барометром и рогами лося-великана была помещена голова огромной щуки.
– Вот это да! – Генка зашел с другой стороны. – Я и не знал, что такие бывают…
– Наша, я думаю, не меньше, – сказал Витька. – Надо у хранителя расспросить…
И Витька побежал за хранителем. Хранитель нашелся быстро.
– Дедушка, – спросил Генка, – а что это у вас тут за рыбка такая? Ну, вот эта, с зубиками…
– Это? – улыбнулся дед. – Это щука.
– Да мы видим, что не килька, – сказал Генка. – Вы нам конкретно расскажите, что к чему. Что за щука, кто поймал…
– Хорошо, молодые люди, – согласился хранитель, – я вам расскажу. Только пусть кто-нибудь из вас принесет мне мое кресло…
Витька вздохнул и отправился за креслом.
– Щука эта непростая, – рассказывал дед, устроившись поудобнее. – Ее поймал после войны один здешний рыбак. Этот человек был очень страстным рыболовом. И очень удачливым. Говорили, что он может рыбу наловить даже в колодце. А если уж он шел на реку, то без рыбы никогда не возвращался. И вот однажды он отправился на рыбалку, поставил крюки и пошел спать, а когда с утра решил эти крюки проверить, то обнаружил, что ни одного крюка нет. Все сорваны! Поставил снова, к вечеру отправился проверять – и опять все крюки оборваны. Тогда он решил понаблюдать, что происходит. Кто это, значит, его крюки обрывает. И вместо десяти крюков поставил один. Насадил на крючок огромную плотву, вырубил березку потолще, привязал к ней шнур и закинул в реку. Сел на берег и стал ждать. Ждет-ждет – ничего. Час сидит, два сидит, три – никакой поклевки. Ну, мужику надоело все это дело, он взял да и прилег на бережке, вздремнуть немного. А как проснулся, глядит – удилище его в воде плавает. Он его, значит, как-то там подцепил, вытащил – потянул на себя… И тут из воды показалась рыбина! Это была щука. Но не простая щука, которых в любой речке полным-полно, а огромная, каких рыбак даже никогда и не видел! Он потом всем рассказывал, что щука была размерами чуть ли не с лодку. Мужик остолбенел. А щука посмотрела на него, посмотрела, а потом как рванет в глубину! Да так резко дернула, что он не успел даже рук разжать – всю кожу ему с ладоней удилищем и сорвало.