Святой вырыл землянку и навсегда поселился в ней. Он не отказывал приходящим к нему людям в совете, умел врачевать и предсказывать будущее. Все больше паломников из ближних и дальных земель приходили к нему, чтобы облегчить свою душу и послушать его проповеди, потому что не было в то время человека, который бы лучше знал священную книгу Коран и другие книги, в которых описывалось движение звезд и устройство Земли. Когда же Ахмед Яссави умер его последователи предали его тело земле в том самом месте, где он провел часть своей жизни.

Ходже Ахмеду Яссави и решил соорудить мечеть и гробницу Хромой Тимур. Едва ли он сам верил в то, что она сможет и вправду остановить кочевников, если они решатся напасть на Мавераннахр. Но слава об эмире, который так высоко чтит святых, а значит, является защитой и опорой ислама, наверняка распространится до самых дальних пределов и пробудит в душах мусульман трепет и уважение. Строить мавзолей Тимур поручил привести привезенному из Багдада еще молодому, но уже известному во всем Ираке мастеру.

По обычаю эмир собственными руками заложил в основание гробницы первый кирпич. По этому же обычаю он должен был положить и последний, когда строительство подойдет к концу. Но зная, что его поход будет долгим, Хромой Тимур повелел своей младшей жене Шолпан-Малик-ака, чтобы, если случится задержка, сделать это за него.

Всего год назад, уже готовясь к походу, взял эмир ее в жены, и потому душа его все еще была полна привязанности к ней. Шолпан-Малик-ака тоже любила его. Она упрашивала Тимура, чтобы он взял ее с собою, но тот повелел ей остаться дома и следить за строительством мечети. Впервые эмир отступил от своих правил – обычно его всегда сопровождала или одна из жен, или красавица наложница.

Никто и никогда не знал, о чем думает Хромой Тимур, и на этот раз он никому и ничего не стал объяснять. Простым смертным неведомо было, что всех женщин эмир делил на красавиц, умных и преданных. Тимур считал, что красивая женщина – украшение жизни, умная – украшение дома, преданная – услада в постели.

Всем устраивала эмира новая жена, лишь в одном порою сомневался он. И, желая избавить Шолпан-Малик-ака от тягот похода, а заодно и проверить, умна ли она, поручил ей наблюдать за строительством мечети.

Даже находясь в Иране, не забывал Тимур о своем поручении. Гонцы, прибывающие из Мавераннахра, постоянно сообщали ему, как идет строительство гробницы ходжи Ахмеда Яссави и какие решения принимает юная жена. Так, он мысленно одобрил приказание Шолпан-Малик-ака доставлять кирпич для мечети из Курган-Тюбе [3] , что находится в четырех фарсахах от места погребения святого. Кирпич, изготовленный из кургантюбинских глин, отличался прочно-стью и долговечностью. Для того, чтобы строительство не затягивалось, Шолпан-Малик-ака отказалась от доставки его на арбах и во вьюках. По ее повелению собранные со всей округи жители образовали живую цепь от места, где изготовлялся кирпич, до места будущей мечети и передавали его из рук в руки. Так было много дней подряд, и Тимур остался доволен поступком жены, увидев в нем умение разумно властвовать и повелевать людьми.

Возвращаясь из похода, эмир уже знал, что мечеть и усыпальница построены, был наслышан об их удивительной красоте и величии.

По обычаю, установленному Хромым Тимуром, ни одна жена не смела выйти встречать его, если он возвращался из похода.

Подъезжая к аулу Шолпан-Малик-ака, эмир еще издали увидел голубые купола мавзолея и не удержался от соблазна осмотреть его, прежде чем ехать к жене.

Внешне спокойный и величественный, в душе он был поражен увиденным. Тимур понимал, что если бы даже сам наблюдал за сооружением мечети, едва ли она получилась бы лучше. Яркие краски приковывали к себе взгляд, орнаменты и арабская вязь переплетались в чудесные, сказочные узоры. Подобного еще не приходилось видеть эмиру.

Отведав святой воды из колодца, вырытого в одном из залов мавзолея, Тимур в сопровождении имама мечети Сеида-ходжи по крутой внутренней лестнице поднялся на крышу мечети к удивительным, ярким куполам. Поглаживая ладонью цветные изразцы, эмир вдруг нахмурился. С западной стороны купола он увидел небольшую нишу, куда свободно могли поместиться два кирпича.

Имам, внимательно следивший за выражением лица Тимура, весь съежился.

– Почему не положены завершающие кирпичи? – резко спросил эмир. – Или, заканчивая строительство мавзолея, вы забыли позвать Шолпан-Малик-ака? Разве тем, кто должен помнить все мои наказы, неизвестно, что я поручил ей сделать то, что положено мне?

Имам, казалось сделался еще меньше.

– Она была здесь… – забормотал он. – Но…

– Говори, – глаза Тимура смотрели холодно и жестко.

– Не хватило кирпичей…

Ярость, подобно двум язычкам пламени, вспыхнула в зрачках эмира.

– Ты говоришь глупость! Такого не может быть!

Имам склонился в низком поклоне, прижал руки к груди:

– Я сказал правду. Шолпан-Малик-ака была здесь вместе со своими подругами и прислугой… Она стояла на том же месте, где стоите сейчас вы… Но мастер Мушидан, строящий усыпальницу, уронил кирпичи, предназначенные для завершения, вниз. Шолпан-Малик-ака не стала дожидаться, пока принесут снова…